Своим веселым уходом из дома маркиза де Рельгро Виктор сильно раззадорил герцога...
В тот день герцог уединился в своей комнате и до ночи не выходил из нее. Какие коварные планы он вынашивал? Что решил? Это останется его большой тайной, но на утро следующего дня он приступил к действиям.
— Я переверну этот паршивый городишко вверх дном, но достану этого щенка! — заявил он барону Парадессу.
За несколько часов было нанято полтора два десятка шпионов, в основном бездомной шантрапы, готовой за кусок хлеба из кожи вон вылезть, и город подвергся тщательному обыску. И это стало серьезным испытанием жизнеспособности Эжена, особенно если учесть, что до недавних пор он с Виктором общался преимущественно с такого рода людьми. Его спасло то, что он резко сменил место жительства. Один все же повстречался Эжену, и его пришлось вывести из строя уже испытанным способом, то есть усыпить, правда, прежде Эжен счел необходимым красочно объяснить новоявленному шпику, что лучше бы ему бросить это занятие...
Виктор и Карлос с замирающими сердцами прислушивались к отчетам ищеек и возблагодарили Господа за то, что герцог и барон не обратили должного внимания на то, что имена Виктора и Эжена звучали одинаково часто. Герцог и барон остались верными версии Виктора о том, что они имеют дело с талантливым близнецом Антуана, дерзко примеряющим на себя оба имени.
К вечеру следующего дня стало ясно, что такая мера ничего не даст. Но герцогу не мог смириться с этой мыслью, тем более что к тому времени Эжен уже дважды напомнил о себе.
Сначала, вернувшись после завтрака к себе, герцог нашел на своем зеркале послание, написанное чем-то несмывающимся. В нем Эжен обещал, что не даст герцогу скучать и будет регулярно делать ему подарки. Во избежание возможных недоразумений Эжен расписался "Ровиньоль-Лаган" и ниже "Р", "Эта буква будет вам сниться!"
Герцог хищно ухмыльнулся: "А почерк похож на почерк Фрэнсиса", — между прочим заметил он и позвал к себе четверых первых слуг и новенького, Горрадо. Все пятеро выстроились перед расписанным зеркалом. Виктор, конечно, скрыл удовольствие, полученное от этого зрелища. Герцог медленно развернулся к слугам, но заготовленная речь застряла у него в горле, так его поразил вид Ламороу. Поняв немой вопрос, тот вытянулся в струнку и... ничего не сказал.
— Меня не интересует причина, я спрашиваю кто? — металлический голос герцога глухо резал тишину.
— Горрадо, — с большой неохотой ответил Ламороу.
Герцог сощурился и медленно смерил взглядом Виктора, который был на пол головы ниже Ламороу. "Неужели его действительно не интересует причина?" — не поверил Виктор, но ожидаемого вопроса не последовало.
— Вы все смотрите на это послание. Это ничто иное, как объявление войны. Меня не интересует, как, но вы должны достать этого мальчишку, желательно живым, но если уж, то... но это лишь в крайнем случае. Для начала разберитесь, как он сюда попал. Я хочу, чтобы в моей комнате я мог находиться без угрозы подобных визитов. Есть вопросы?
Какая-то нерешительность слуг не рискнула вылиться в слова, но герцог понял ее причину. До этого времени главой его гвардии был Ламороу, но этот фингал сильно пошатнул его авторитет.
— Тогда выполняйте, — отрезал герцог и, обращаясь к Питу, добавил, — Ты со мной.
Герцог и Пит остановились у одного из окон коридора.
— Я слушаю, — герцог смотрел на улицу, но Пит знал, что все его внимание сосредоточено на нем, как и знал, что выбора ему не оставлено. Тогда он и рассказал, как все было. Герцог знал, кого спросить о происшедшем. Пит обладал редким даром передавать события, никак не выражая своего или чьего бы то ни было еще отношения к ним. Возможно, этот дар был логичным проявлением его отношения к жизни, никого и ничто не впускать в себя и ни во что лично не вмешиваться, отсюда и полное отсутствие проявления каких-либо эмоций на его лице...
В свою комнату герцог вернулся один. Слуги тотчас прекратили свои занятия и замерли, кто где стоял.
— Какие выводы? Как он сюда проник?
— Милорд, ваша комнату до сих пор никак особенно не охранялась, и войти в нее можно было и через дверь, — поспешил приступить к рапорту Ламороу, — Мы перетрясем всю прислугу дома, любое новое лицо сразу будет подвергнуто тщательному дознанию и...
— Надеюсь, вы сделаете надлежащие выводы, и вам больше не придется осматривать эту комнату, — прервал его герцог, — Ламороу, за ее неприкосновенность отвечаешь головой, — после чего последовал красноречивый жест рукой, приказывающий всем удалиться.
За Ламороу еще было оставлено право лидерства, и брожение среди слуг уменьшилось. Горрадо никто не спешил признавать своим, и ему еще предстояла большая работа на пути завоевания авторитета. А пока он встал особняком, ограничившись только наблюдением за происходящим, за отношениями окружающих его теперь людей. Его непроницаемое спокойствие все больше и больше выводило из себя Ламороу. Какое-то седьмое чувство подсказывало тому, что его царствование походит к концу, и он заболел идеей извести новичка, оставалось только ждать подходящего случая. Но случай играл против него.
Сильно неудовлетворенный результатами дня герцог едва не поругался с бароном, который также был не в лучшем расположении духа. Пока герцог строил планы отлова Эжена и пытался даже что-то для этого сделать, барон предпринял прогулку в леса Шероль. За ужином прямо в присутствии маркиза де Рельгро Парадесс потребовал помощи.
— Милорд, я не понимаю вашего невнимания к беглецам. Или, быть может, вас больше они не интересуют? Не забывайте, среди них есть и один из Лаганов.
— Два, вы хотели сказать, — холодно заметил герцог.
— Именно! Что толку носиться по Руану в поисках одного проходимца, если можно поймать сразу двух?! Тем более что, кажется, это сделать легче!
— Вот как? — искренне удивился герцог, — Это что-то новое. Прочесать леса Шероль легче, чем этот паршивый городишко?! Или я что-то не понял?
— Подумайте сами, кого вы направляете искать этого Ровиньоля, каких-то оборванцев. Не похоже ли это на поиск иглы в стогу сена? В то же время найти гораздо большую компанию в гораздо менее многолюдном месте, не легче ли?
— И вы их уже нашли, не так ли?
Барон сдержал готовое сорваться с его уст ругательство.
— Найду, если вы, милорд, и вы, господин маркиз, поможете мне людьми и... было бы хорошо найти человека, хорошо знающего лес.
Герцог развернулся к маркизу.
— Барон прав. За вами, сударь, проводник.
— Но, господа, неужели нет никакой надежды на то, что Антуан даст о себе знать? — сморщился маркиз.
— Есть такая надежда, но что вас смущает, сударь? — усмехнулся герцог, — Или вам уже не так сильно хочется увидеть свою блондинку?
— Дело в ее опекуне, господа, — маркиз густо покраснел.
— Это вы о Геньи?
— Да, о нем. Вы не знаете этого человека, а вся округа знает. Хоть он уже и стар, я уверен, что здесь почти невозможно найти человека, который бы пожелал с ним связаться.
— История становится все более увлекательной, но все-таки постарайтесь, и завтра мы присоединимся к барону.
— Я рад, что мы смогли друг друга понять. А этот Ровиньоль...
— Сам залетит в мои сети. Маркиз, вы говорите, что когда-то он был без памяти влюблен в вашу сестру?
— Я говорю?! Позвольте, вы станете утверждать, что узнали это от меня?
— Превосходно, — рассмеялся герцог, — Вы только что это сказали. Вот здесь-то я и выставлю свой капкан.
— Милорд, он ловок как мартышка...
При этих словах барона герцог залился смехом.
— Милорд!?
— Превосходно, барон, продолжайте, прошу вас!
— Я только хотел сказать, что это потребует несколько ваших людей... Не лучше ли было бы...
— Я вас не обижу, — герцог вдруг стал очень серьезен, — Мы в одной упряжке, не так ли, господа, и одно дело не важнее другого.
— Позвольте, но согласиться...
— Милорд, — маркиз перебил барона, — я вас прошу, не впутывайте в это дело мою сестру.
— Маркиза очень умная женщина, и правильно рассудила, решив держаться от нас подальше. Чем меньше она будет знать, тем лучше. Мои люди станут только следить за ней, это никак ее не заденет.
— Ошибаетесь, милорд. Она очень своенравна, и если это ей не понравится, а я уверен, так оно и случится, то она может организовать большой скандал.
— Да?! Она не показалась мне истеричкой, — и на том герцог закрыл разговор.
Чуть позже, оказавшись наедине, барон посоветовал маркизу ничего не говорить, ни о чем не предупреждать сестру, с чем маркиз не мог не согласиться.
— Герцог чертовский упрям, — усмехнулся барон.
"Упрямее ли Эмилии?" — покачал головой раздосадованный маркиз. Снова первые слуги герцога вызваны в его спальню. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, в чем дело. Все подушки вспороты, одеяло расчленено на длинные аккуратные полосы, та же судьба постигла и полог кровати. В довершение картины над изголовьем обои были порезаны буквой "Р".
— И как это понять?! — от голоса герцога веяло адским холодом.
Ламороу стал бледнее своих волос.
— У дверей вашей комнаты постоянно стоит часовой, — только и смог сказать он.
— Ну и?..
— Позвольте еще раз осмотреть комнату. Я уверен, в нее никто не входил.
— И это произошло само собой?! Мне начинают надоедать шуточки этого молокососа. В то время как его ищут по всему городу, он забирается в мою комнату и вытворяет, Бог знает что! Смотри, Ламороу, я ценю твою службу, но это уже второй прокол. Остерегись!
И герцог вышел, позволив слугам еще раз попытаться решить этот ребус.
— Почему второй? — выругался вслух Ламороу, — За утро я не в ответе.
— А до сего дня ты был безгрешен? — усмехнулся Горрадо.
— Заткни пасть! — огрызнулся Ламороу, — Хотел бы я знать, за что это герцог так тебя приблизил. Чтобы оказаться здесь сейчас каждый из нас прошел тернистый путь к вершине. Но не обольщайся, то, что ты сейчас среди нас, первых людей гвардии герцога, еще не значит, что ты один из нас. Вероятно, герцог просто решил тебя испытать, и ты надолго здесь не задержишься.
Горрадо лишь усмехнулся и пожал плечами в ответ. Ламороу зло оскалился, но на этот раз сдержался:
— Все, за дело!
И слуги снова разбрелись по комнате в поисках ответа на поставленный герцогом непростой вопрос.
"Да, не в добрый для меня час завязалась эта история с Лаганами! — думал тем временем Ламороу, не упуская из поля зрения Горрадо, — Похоже, герцог зачел мне в первый прокол бегство племянников барона. И этот Ровиньоль еще тот орешек, наглец несусветный! Да, герцог предлагает мне снова доказывать свою пригодность на роль первейшего, и в качестве испытания выбрал этого Горрадо, черт бы его побрал! Кажется, он образован по лучше любого из нас, шутка ли, говорить и писать на трех языках! Дерется как лев, и умен... Что ж, чем достойнее противник, тем сладостнее победа!"
Тем временем герцог, направившись к барону, неожиданно для себя столкнулся с ним на полпути к его комнате. Барон тоже был не в себе. Еще на ходу, раскатисто выругавшись по-испански, он воскликнул.
— Поймайте этого патрошителя, герцог! Моя помощь всегда с вами. Его бы так расчленить!
— Что?! Он и вам располосовал ложе?
Брови барона поползли вверх:
— Значит мы в равном положении? — барон даже чуть успокоился, чем заметно задел самолюбие герцога.
— Рад, что вы начинаете это осознавать, — усмехнулся герцог, — Завтра на заре я составлю вам компанию в вашей прогулке, а этому птенцу... не долго осталось летать.
С тем герцог круто развернулся и неожиданно спокойно, с достоинством скрылся с глаз барона.
В спальню он вошел тихо, так что его не сразу заметили, и Ламороу еще не прекратил раздавать распоряжения:
— Фил, организуешь слежку за окнами. Испашка, что ты делаешь в камине, я уже там все провели, ты меня слышал?
— Если не хочешь звать Хуаном, можно Гленом. Нет? Тогда уж полностью Хуан-Глен Горрадо Лос Анкон, — спокойно, не спеша прервать свое занятие, откликнулся Виктор.
— Твое имя растет раз от разу, — рассмеялся Фил.
— Надо тренировать память этого склеротика.
— Да, ты!!!
— Закрой пасть? — усмехнулся Виктор.
— Ваше время истекло, — обрезал их герцог. Слуги поспешили вытянуться в струны, — Так что же? Как он сюда забрался?
— Возможно, через окно, милорд, — Ламороу рапортовал.
— Что значит "возможно"? Не забывай, здесь второй этаж.
— Я так полагаю. Спуститься по веревке не очень трудно. Надо осмотреть крышу. Мы сейчас же это сделаем, и впредь такое не повторится. Мы будем охранять окна и двери круглые сутки.
— Ох, боже праведный! — раздался возглас старшей горничной Клер, — Да мы так не напасемся постелей!
Поймав суровый взгляд герцога, женщина сжалась в низком реверансе и, пообещав тотчас все исправить, убежала прочь.
— Значит в окно, — заключил герцог.
— Нет, милорд, — спокойно возразил Виктор.
— Что?! — Ламороу чуть не провалился, — Тебе не известно, что вы должны обо всем подобном докладывать прежде всего мне?!
— Даже если бы я и знал об этом "должны", я все равно не успел бы ничего сказать. Да и стал бы ты меня слушать?
— Не много ли...
— Ламороу, — оборвал его герцог, — Говори, — приказ уже был отдан Виктору.
— Выставить караул на крыше, очень трезвая идея. Он пришел сюда через камин.
— Чушь! — не выдержал Ламороу.
— Я слушаю, — герцог только ошпарил Ламороу резким взглядом.
Виктор взял канделябр и осветил подножие камина.
— Извольте заметить, милорд, что в этом доме на редкость чисто убирают (услышав эти слова, уже вернувшаяся Клер не сдержала гордой улыбки). А здесь, взгляните, видно, что по идеально чистому камню водили, Бог знает, чем, и пепел сгребен в кучу.
— Это все? — герцог, и правда, удостоил рассказчика некоторым вниманием, что-то в его манере говорить, жестах, казалось ему до боли знакомым.
— Нет, милорд, — Виктор засунул канделябр в каминную трубу и осветил ее изнутри, — Если вы загляните сюда, то увидите следы.
— Если он сам там наследил, — огрызнулся Ламороу, уже позеленевший от злости.
Герцог счел возможным принять предложение Виктора, но ничего не увидел. Виктор понял его взгляд и поспеши объяснить.
— Взгляните, здесь, на уступчике сажа уплотнена явно ботинком. А вот выше, стену вообще хорошо потерли. И, наконец, вон там, тремя футами выше, начинается лестница.
Герцог выпрямился, не спеша, стряхнул с себя петел и поднял взгляд на Ламороу.
— Значит в окно... А у тебя какие соображения, Ламороу?
Ламороу не смог выдавить из себя и пары слов. Воцарившаяся пауза оказалась для него страшнее смертного приговора.
— Ты ли это, Ламороу?
Уже через секунду герцог, изъяв из кармана луидор, бросил его Виктору и добавил:
— Служи мне так и дальше, и в накладе не останешься. Я рад, что не ошибся в тебе. Отныне на мой зов первых ты должен появляться без персонального приглашения. А теперь убирайтесь, все, кроме Ламороу.
Поклонившись, слуги вышли.
— С этого момента можешь забыть о спокойном сне, парень, — усмехнулся Фил, — Ламороу этого тебе уж точно не простит.
Виктор только пожал плечами и прошел вперед.
— Грядут перемены? — сощурился Рон, жилистый человек с тяжелой челюстью и блестяще лысой головой, — Его уже сделали "первым"...
— Да, на Ламороу кожа горит, — согласился Фил, — Как думаешь, Пит, чья возьмет?
— Мы думаем, а герцог решает, — хмуро обронил Пит, все еще сверля взглядом дверь, за которой скрылся Виктор.
После разговора с герцогом Ламороу пришел даже приободренный. Он отозвал к себе Пита, и они долго о чем-то беседовали. О чем? Это осталось между ними. Виктор только узнал, что герцог подтвердил свое решение поручить обеспечение неприкосновенности дома маркиза Ламороу. То же, что Пит в этот вечер проявил заметное внимание к комнатам маркизы, навело Виктора на мысль, что тому поручено осуществлять слежку за графиней. "Хотят взять братишку на живца! Но да одного Пита будет маловато!" — заключил Виктор. Но становилось ясно, что тучи сгущаются. На утро, следуя данному обещанию, герцог присоединился к барону в поездке того в леса Шероль.
|
