К Антуану сознание вернулось только через день. Когда пелена сна слетела с глаз Антуана, Райский уголок уже отошел ко сну. Где он? Как он здесь оказался? Чтобы привести мысли в порядок, потребовалось сделать над собой некоторое усилие. Он приподнялся на локте и осмотрелся. Прежде всего он увидел лежащего рядом с собой на кровати в тугих путах бинтов человека. Анри. Прохладный ветерок раздвинул занавески на окне и, словно умывая, коснулся лица Антуана.
— Очнулся?!! — раздался радостный женский возглас.
Антуан круто развернулся, от чего у него чуть закружилась голова, но тут же весь дурман как рукой сняло. Перед ним была Марианна!!! Как видно, она задремала, сидя около его с Анри кровати, но шум, вызванный движениями Антуана, пробудил ее ото сна.
— Тебе нельзя двигаться! Ну-ка ложись!!! — тут же зашипела она на Антуана, и он с блаженством подчинился.
Марианна!!! Рядом с ним!!!
— Что вы тут делаете? Почему не спите? — нежно спросил он.
— Почему же не сплю? Похоже, я как раз задремала… — рассмеялась Марианна. И как запела душа Антуана!!! А Марианна уже поинтересовалась, — И мы ведь на «ты», забыл? Как ты себя чувствуешь?!
— Чувству? Как в раю!!!
— Я серьезно.
— А я серьезно.
Марианну очень смущал восторженный блеск его глаз, и она невольно отвела глаза в сторону:
— Когда тебя ранили? Почему ты скрыл это от нас? И чего ради ты вдруг так рванулся в Руан?
— Как много вопросов… — рассмеялся в ответ Антуан, — Так я из-за этой несчастной раны вдруг слег?
— Ты потерял очень много крови и провел без сознания почти два дня!
— Два дня?!!
— Но да это уже позади. Позволь выразить мое восхищение твоим самообладанием!..
«Два дня?!!» — гулом отозвалось в сознании Антуана, — «Я рванулся в Руан? И правда, чего ради?!»
Заметив, что Антуан ушел в себя, Марианна осторожно тронула его за руку. От неожиданности тот вздрогнул.
— Виктор, да что с тобой?!
«Виктор??!!» — вот тут-то Антуан наконец все вспомнил, и сердце его сжалось от боли.
— Я пробыл без сознания два дня?! Не может быть!!!
— Может, к сожалению… — растерялась Марианна от такой его горячности, — Ничего страшного. Мы в безопасности. У нас еще вся жизнь впереди.
«Хочется думать…» — тяжело вздохнул Антуан и кивнул. Рядом лежит все еще бесчувственный Анри. Виктор все еще в руках герцога, Бог весть, что за этого время там произошло. А он, Антуан, валяется тут… Антуан посмотрел в чистые прекрасные глаза любимой и понял, что не может, не хочет сказать ей, что он обманул ее, назвавшись чужим именем, и в результате Виктор подвергся большой опасности. Да, у него есть оправдание, но сейчас даже в его собственных глазах это оправдание, выглядело не слишком убедительно. Оно, конечно же, будет принято, но все равно этот факт отложится тяжелым грузом в памяти, сознании этого прекрасного создания, заставит отвернуться ее от него. «Нет. У меня еще есть шанс отмотать время вспять! Я найду Виктора. Мы поменяемся обратно, и никто ничего не заметит!» — решил для себя Антуан и заметно успокоился.
Они еще какое-то время поговорили, и в результате Антуан узнал подробности той ночи, когда Виктор помог Марианне бежать от барона из Охотничьего павильона графини де Шероль. Это открытие произвело на Антуана двоякое чувство. С одной стороны, ему стало очень досадно, что опять не он, а его брат, вызволил Марианну из беды. С другой стороны, это вселило в него надежду, что, быть может, ему удастся договориться с Виктором. Теперь он представлялся Антуану мудрым, достойным человеком. «К моменту нашей подмены он уже все понимал! Он же сказал, что влип только из-за меня…» — промелькнуло в голове Антуана, — «Быть может он все же простит мне ту порку, мы сможем договориться?! Ведь в его глазах не было злобы!»
Вскоре Марианна пожелала ему спокойной ночи и удалилась, но Антуан этой ночью так и не сомкнул глаз. А как только восток начал розоветь, он встал, тихо оделся, без труда нашел свои нож и шпагу и отправился к коням. Сил еще было очень мало, слабость ужасающая, но решение ехать, и ехать немедленно оказалось значительно сильнее. Он уже хотел взобраться в седло, взлететь сил не было, как сообразил, что если уедет так, то может и не вернуться. Он помнил, с какой оглядкой, каким запутанным путем Геньи вез их с Жаном сюда. Откуда у Антуана была уверенность, что он сможет выбраться, он бы не мог объяснить, но возвращаться самостоятельно… даже если он не заблудится, то может привести за собой слежку. Решение пришло тут же. Взяв уголек, он быстро начертал на обеденном столе краткое письмо, и после этого, превозмогая ужасную слабость, исчез в лесу.

— Жан, пойди сюда! — Геньи толкнул Жана в бок, побуждая его как можно скорее проснуться и выйти из комнаты.
Жан, почувствовав неладное, не заставил себя уговаривать. Геньи вывел его на воздух и подвел к дубовому столу, за которым их честная компания имела обыкновение трапезничать. Жан, уже почти проснувшийся, хотел было присесть на скамью, но Геньи остановил его порыв:
— Полагаю, стоя тебе будет легче это прочитать, — и указал на послание Антуана.
Изумленный Жан тут же прочитал и перечитал это неожиданное непонятное письмо:

«Простите, что исчезаю, не предупредив. Мне необходимо срочно вернуться в Руан. Уверен, доехать туда сил у меня хватит. Но за обратную дорогу поручиться не могу. Потому прошу, встретимся у южных ворот в трактире «Привал». Жан, я буду ждать там.
Твой брат»
— Какого черта?! Он же еще вчера был подобен трупу!!! — воскликнул Жан.
— Он уехал, — констатировал факт Геньи, — Меня тоже изумляет этот человек. Какая нужда толкает его на эти подвиги, или лучше сказать безумства?!
Жан не знал что ответить.
— Что ж, сынок, собирайся, пойдем искать этого безумца. До Руана он не доберется, это точно, а найти его мы найдем. Слава Богу, в следах я кое-что понимаю.
Жан согласно кивнул. К моменту, когда они уже хотели уехать, на крыльце появилась Анна. Пришлось задержаться на минутку, чтобы все ей объяснить. Ее просили только все запомнить и передать остальным. Ни Жан, ни Геньи не требовали от нее понимания, они и сами не могли понять, что происходит. Так, оставив Анну в полном изумлении, они отправились на поиски безумного героя.
К великому своему удивлению Геньи должен был признать, что тот, кого они все называли Виктором, очень разумно разрешил проблему, как выбраться из леса. Очевидно ориентируясь по солнцу, Антуан дал большой круг и все же попал на дорогу ведущую в Париж. Куда он направился, оказавшись на ней, было уже не загадкой. До Руана они добрались уже много после полудня.
В трактире «Привал» было тихо, по-своему уютно и немноголюдно. Геньи тут же направился к хозяину, маленькому, тучному человечку с добродушным лицом:
— Привет, Пьер!
— Геньи?! Какая честь!!!
— Рад видеть тебя!
— Давно ты не бывал у нас. Люди уже начали поговаривать…
— Не дождутся, — оборвал его Геньи, — Вот что, Пьер, лучше скажи, не появлялся ли тут парень очень похожий на моего спутника?
Пьер перевел взгляд на Жана, и его брови поползли вверх. Отметим тут, что стараниями чудесницы Маргарет синяки Жана уже потеряли буйство красок, а по большей своей части и вовсе исчезли.
— Что-то я стал видеть это лицо слишком часто!
— Вот как? — удивился Геньи, — Ну а когда в последний раз?
Пьер выразительно кивнул в сторону лестницы, и только теперь Геньи, а за им и Жан увидели, что за стоящим там столом спит какой-то человек. Жан в пару шагов покрыл разделяющее их расстояние и тронул спящего за плечо. Тот никак не отреагировал, но Жан уже был уверен, что перед ним брат. Он взял его за плечи и тряхнул сильнее. Тот издал тяжелый вздох и наконец очнулся.
Это был смертельно уставший Антуан. Он тут же признал Жана.
— Ты приехал?! — Антуан попытался улыбнуться.
— Какого… ты тут делаешь?! — вспылил было Жан, но весь вид Антуана взывал к состраданию, и сердце Жана дрогнуло, — Нам надо уходить из города. Ты сможешь?!
— Я постараюсь…

С каким трудом они добрались до Райского уголка трудно описать, еще труднее представить, чего это стоило Антуану. С какого-то момента Жан перепоручил своего коня Геньи, а сам расположился позади брата, чтобы подстраховать того. Антуан поначалу решительно отказался принять эту заботу, но скоро был вынужден признать, что в этом есть острая необходимость… По приезде в Райский уголок Антуан буквально свалился на руки брата и Франсуа, и те отнесли его на постель. Рана снова кровоточила, но на этот раз не так обильно. Маргарет в сердцах уже хотела дать Антуану гневную отповедь, но он с мольбой в глаза отрицательно закачал головой. Маргарет растерянно смолкла. Антуан прикрыл глаза и в тот же миг провалился в пучину глубокого сна.

Антуан проснулся только после полудня следующего дня. Сквозь длинные ресницы он увидел, как озорно играют на потолке солнечные блики. В горле поднялся ком. «Все не так. Все не так!!!» — Антуан закрыл глаза и почувствовал острое желание провалиться сквозь землю. Вчера, превозмогая яростное сопротивление своего тела, он добрался до Руана, что само по себе было чудом. Более того, он видел… видел как Виктор бежал из дома Рельгро!!! Да, это был Виктор, Антуан ясно разглядел его лицо!!! Он бежал от герцога! И сделал это играючи, смело, нахально! Это произошло так неожиданно для Антуана, Виктор так стремительно исчез, что нечего было и думать догнать его, тем более, что у Антуана на это не было никаких сил. Главное, Виктор свободен. Освободился сам! Антуан горько вздохнул. Ему припомнилась та часть его разговора с Виктором, когда тот ясно намекнул на гаврскую порку. «Все знает. Помнит. Не простит. Я подставил, сам исчез, бросил. У него не в пример мне хватило ума расколоть герцога. Он сам выбрался из этой переделки. Как не посмотри, он герой. Бездомный бродяга играючи обскакал меня по всем параметрам! И Жан герой. Сколько раз он спасал Монсаров, меня… А что такое я на их фоне?! Сплошное недоразумение!!! Как мне тягаться с ними?! Марианна!!!» — душа Антуана горько заплакала.
— Ты пришел в себя? — вдруг раздался слабый мужской голос.
Сначала Антуану показалось, что у него начались галлюцинации.
— Эй! Виктор? Я же слышу, ты проснулся!
Антуан открыл глаза, приподнялся на локте и только теперь понял, что к нему обращается Анри. Множество бинтов по-прежнему совершенно сковывали его движения, почти полностью скрывали его лицо, но один свободный глаз смотрел очень ясно. Смотрел на Антуана.
— Анри?!
— Будем знакомы, — возможно, Анри хотел улыбнуться, но сделать это явно не мог.
— Когда ты очнулся?
— Вчера, скоро после твоего побега.
— Побега?!
— А как еще назвать твой поступок?
— У меня были дела… — нахмурился Антуан, — Но я не собирался исчезать, — «Хотя стоило, наверно!!!»
Антуан снова опустил голову на подушку. Анри понял, что тот не желает продолжать разговор, и тоже смолк…

Непонятное поведение Антуана всех привело в сильно замешательство. Он полностью замкнулся. Отказался как-либо объяснять свое поведение. Переехав в мужскую комнату, он сослался на слабость и предпочел отлежаться. Но шквал мыслей, пережитых впечатлений, переживаний обрушился на него с такой силой, что грозил раздавить. При этом было почти физически больно видеть Жана. И тогда появилась Марианна. Антуан и не догадывался, что именно Жан просил ее поговорить с ним.
— Марианна, попробуй ты пробить его броню. У тебя получится, я уверен, — сказал Жан Марианне, тщательно скрыв, как он опасается того, что у нее возможно действительно «получится». Ведь он не слеп. Он ясно видел, понял, что и вновь появившийся брат влюбился в эту прекрасную девушку.
И у Марианны, казалось, получилось. Скоро Антуан ожил. Будучи не в силах разрешить придуманную им же дилемму, Антуан в то же время ясно осознал, что не может признаться Марианне в обмане, и, положившись на судьбу, решил остаться при имени Виктора и просто насладиться общением с той, о которой так грезит. Но все получилось очень не просто…
Быть рядом с Марианной, только с ней, вот смыл всей его жизни, и Антуан ринулся в погоню за мечтой что называется “с места взял в карьер”, наотрез отказываясь даже допускать мысль о том, что у Марианны есть право самой выбрать, кто милее ее сердцу. Этот вопрос он решил за нее окончательно, и теперь прилагал все мыслимые усилия, чтобы скорее разъяснить ей очевидность того, что именно он, Антуан, является тем единственным мужчиной, с которым она может связаться свою дальнейшую жизнь. И будучи человеком не бесталанным, Антуан изрядно преуспел в деле оттирания от своей возлюбленной своего главного конкурента. Антуану удалось практически полностью занять внимание Марианны, он чутко реагировал на перепады ее настроения, на все случаи жизни у него была в запасе занятная история, у него мастерски получалось создавать ситуации, когда Жан и Анна чувствовали себя лишними и были вынуждены оставлять их. Казалось, победа уже в руках.
Что же касается братских чувств... то о них пытался хлопотать лишь Жан, но, не находя должного отклика, все его усилия разбивались вдребезги, как волны о скалы. Какие только каскады чувств не раздирали душу Жана: было мучительно больно видеть, как бесцеремонно у него отнимается право даже находиться рядом с любимой девушкой, и чувствовать свое полное бессилие противостоять этому. Его неискушенному уму было не под силу вести такую тонкую и жесткую интригу. Он любил, просто любил, но оказался совершенно не способен противостоять напору брата. Антуан не давал ему не малейшего повода для явного выражения своего неудовольствия, и тем не менее вытеснял и вытеснял Жана. И в то же время горечь сознания, что его главным врагом становится родной брат... Воспитание, братское отношение к Анри не позволяли ему так просто скинуть этот факт со счетов, он не мог не уважать Антуана, как брата, который к тому же до такой степени похож на него, что даже влюблен в ту же девушку. Жан не мог так быстро решить для себя эту дилемму, и само собой получилось так, что Жан отошел в сторону. Геньи с удовольствием принял его предложение о помощи, и они вместе стали исчезать из Райского уголка, ходя то на охоту, то по дрова...
Марианна видела все это, но была не в силах помешать. Антуан был весьма интересен и мастерски навязчив. Видя проблему Жана, Марианна искренне сочувствовала ему, но что-то внутреннее, чисто женское не давало ей протянуть ему руку помощи. Да и зачем?.. Они оба влюблены в нее, одинаково красивые и достойные люди. Начав помогать Жану, она бы выказала к нему явно большее внимание, а с какой стати? Пока не было никаких причин предпочесть одного другому. Но...
Видя этот жестокий треугольник и к своему великому сожалению не находя в нем места для себя, Анна тоже сникла. Ей тоже очень нравились близнецы. Было что-то в их внешности притягивающее, завораживающее. Несомненно, графине де Шероль приходилось видеть мужчин и красивее, но у этих красота была необыкновенно живая, доступная, располагающая. И не в красоте главная проблема, а в романтическом ореоле, которым окутало эту внешность ее воображение. Да и в самом деле, как чудесно спас Жан жизни Анри и уже не один раз Марианны, как провел Виктор барона! Как они оба галантны, воспитаны, благородны. Может быть, имя Виктора чаще всплывало в ее мыслях, и это понятно. Жана она как-то сразу, еще при первой встрече, признала за Марианной. А вот Виктор... Разве можно было забыть, его восхищенный взгляд, когда он впервые увидел ее, да тут еще и чувство вины, как она могла усомниться в нем... Но это уже было далеким прошлым... Оба бредят Марианной. Анна начинала изнывать. Она чувствовала, что скоро возненавидит Марианну, и страшилась этого.
И Анри... Намертво прикованный к кровати, он был вынужден выполнять роль пассивного зрителя, а это было так не в его духе. Эта вынужденная пассивность была тем более в тягость, потому что он без памяти влюбился в Анну, влюбился, что называется с первого взгляда. И вот, лежать и созерцать, как Анна тускнеет от ревности к Марианне, как Бог весть откуда взявшийся Виктор высасывает из лучшего друга все жизненные соки, а родная сестра потакает этому... Жан запретил Анри вмешиваться в их взаимоотношения, но искушение поправить положение росло ежечасно. Он очень быстро двигался по пути выздоровления, но еще быстрее терял терпение... И вот однажды, ему удалось сдвинуть эту глыбу с места...
Было уже не очень раннее утро. Начинался четвертый день пребывания беглецов в Райском уголке. Антуан только что проснулся и по обыкновению пришел на озеро, чтобы умыться. Душу его сильно смущала только одна мысль, эта мысль накануне снова не давала ему заснуть — Марианна считает его Виктором! До каких пор это может продолжаться?! Да, ему удалось повернуть дело так, что не пришлось придумывать какой-то чуждый ему образ, обошлось только заимствованием имени, а все остальное — образование, воспитание, объяснено в один миг и безоговорочно принято всеми: лжеВиктор вырос при дворе герцога Гизрака и его положение там в силу особой симпатии герцога мало чем отличалось от положения других неродовитых дворян, а после гибели герцога на дуэли, лжеВиктор оказался выдворен вон, и ему пришлось самостоятельно заботиться о своем пропитании, но вот тут-то и подвернулся барон Парадесс... Да, все оказалось очень просто, просто выдать себя за Виктора, просто оттеснить от Марианны Жана и занять своей персоной все ее внимание. Непросто только выйти из этой игры и назваться собственным именем. Как же не просто!!!
“Чем дольше я тяну с этим, тем труднее будет признаться, — задумался он, присев на корточки у воды, — Время только туже завязывает узел. Черт побери! Я же понимал это с самого начала! Почему было не сказать правды сразу?! А теперь, как она отнесется к тому, что любимый ею человек так упорно обманывал ее?.. Как я мог бросить брата?! Вот что придется ей объяснять. А как? Как?!! Ох уж мне эти братья..."
Антуан резко зачерпнул воды и плеснул ею себе в лицо.
— Жан, ты забыл полотенце, — вдруг раздался у него над головой голос Марианны.
"Жан?! Она приняла меня за Жана?!!" — не поверил своим ушам Антуан. Это было впервые, чтобы здесь в Райском уголке его так искренне спутали с Жаном, и он от неожиданности растерялся.
— Марианна?!
— Я. На вот, оботрись, — лучезарно улыбалась испанка, и в душе Антуана снова проснулась змея ревности: "Это она ему так улыбается! Черт возьми, с какой стати?!"
— Благодарю, не стоило хлопот.
— Мне не трудно.
Они вместе направились обратно к дому. Антуан скоро поймал себя на мысли, что пикантность ситуации стала не только раздражать, но и очень забавлять его. Он решил подыграть, кто знает, когда еще представится такая возможность узнать, как на самом деле обстоят дела...
— Жан, можно тебе задать один вопрос? — решилась нарушить молчание Марианна.
— Конечно.
— Чем я тебя обидела?
— Обидела?
Брови Марианны приподнялись, переспрашивать было типичной чертой Виктора, но девушка тут же списала это на то, что она еще плохо знает Жана, а ведь юноши близнецы.
— Мне показалось, что ты за что-то обижен на меня... Ведь ты не будешь отрицать, что в последнее время ты стал избегать меня?
Антуан улыбнулся и уже хотел было мягко возразить ей, но в этот момент в его душе вдруг поднялся страшной силы протест, и он сказал то, чего еще миг назад сам от себя никак не ожидал:
— Избегать? Просто у меня есть дела и поважнее, нежели ходить за тобой словно тень. Кто-то должен кормить всю эту братию, включая и праздно воркующих голубков. Около тебя постоянно крутится человек с точно таким же лицом, как и у меня. Два не многовато ли будет?
— Жан? — Марианна остановилась в растерянности. На такой грубый отпор она никак не рассчитывала.
— Простите, сеньорита, меня ждет Геньи...
И Антуан, прибавив шагу, поспешил к дому. "И это все, на что ты оказался способен?! — недоумевал внутренний голос и тут же возражал сам себе, — Узнал не много, зато масла в огонь подлил. Этой выходки она ему не простит, а он даже и не заметит!" Так, назвавшись чужим именем, Антуан пустил в душу беса и начал с ним диалог…
Марианне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя от услышанного. Да, может быть, она неправильно сформулировала вопрос, но одно очевидно, Жан очень обижен на нее, и позволил этой обиде излиться не в самой мягкой форме. Жан выразился жестко, но… скорее всего справедливо. Его слова очень расстроили Марианну, и чем дольше она обдумывала услышанное, тем ближе подступали слезы.
— Сестренка!
Марианна обернулась на голос и увидела забинтованное даже страшноватое лицо Анри. В этот момент она проходила мимо его окна. Девушка поспешила подойти:
— Что случилось, Анри?
Кровать Анри была так развернута и приподнята, что он без труда мог видеть все, происходящее на улице, и сейчас ему не пришлось прилагать каких-либо усилий к тому, чтобы повернуться и лучше видеть лицо сестры.
— Это я у тебя хочу спросить, что случилось. Что тебе сказал Виктор?
— Причем здесь Виктор?
— Я видел, ты так расстроилась после того, как он тебе что-то сказал.
— А, ты об этом... Ничего страшного, да и не Виктор это был, — Марианна отвернулась, чтобы Анри не дай Бог не заметил, что у нее глаза на мокром месте.
— Плохая шутка, сестра.
— Какие могут быть шутки? Это был Жан, — в голосе Марианны послышалось раздражение.
— Вот как?! Ты хочешь сказать, что мой один глаз видит лучше твоих двух?
Марианна медленно повернулась.
— Почему ты так уверен?
— Да если бы я даже не знал, что Жан уже три часа как на ногах и в этот самый момент они с Геньи колют дрова, хотя... — Анри прислушался, — похоже, уже закончили, все равно я бы понял это. Жан еще не разу не прошел мимо моего окна, не бросив на меня взгляда. Да и вообще, они не так похожи, как это кажется на первый взгляд. Они разные, очень разные.
— Анри...
— Так, значит, Виктор выдал себя за Жана. Дождались! Что он тебе наговорил?
Марианна была явно растеряна.
— Я хочу знать, Марианна, — продолжал настаивать Анри.
— Да ничего страшного, не беспокойся так. Просто я спросила, не обидела ли я его чем-либо, мне показалось, что он стал меня избегать, а он обрушился на меня, что не многовато ли мне будет развлекаться сразу с двумя столь похожими людьми, что у него есть дела и по важнее, чем бегать за мной словно тень... Но это был Жан!
— Да Жан скорее свой палец откусит, чем позволит себе словом или делом обидеть тебя! Он же молится на тебя, как на святую!
— Анри... — Марианна нахмурилась, — Ты так уверен... Вот что, я сейчас же проверю это. И если это действительно был Виктор, то ему не поздоровится. Только не говори пока ничего Жану. У них и без того натянутые отношения.
— Вот ведь взяли манеру загружать мою и без того тяжелую от бинтов голову всякого рода тайнами. Пожалуйста, не скажу, если ты так хочешь, тем более, что Жан строго настрого запретил мне совать нос в эти ваши дела.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего, ничего.
— Начал, так заканчивай.
— Жан запретил мне говорить с тобой о нем, обо всех вас, чтобы я не мог повлиять на твой выбор.
— Выбор между ними?
— Да. Но меня пугает, что ты никак не научишься их различать. Марианна, без этого вас ждет много неприятностей, и сегодня Виктор это доказал. Разберись, Марианна!
— Ты понимаешь, что говоришь?!... — Марианна нахмурилась, — Я обязательно разберусь. Клянусь, им не придется по духу выдавать себя друг за друга и тем самым дурачить меня!
— Значит, он сделал это...
Марианна круто развернулась на звук этого голоса. В дверях стоял... один из близнецов, держа в руках поднос полный яств. Жан не заставил Анри долго мучиться в неведении. Один шаг, и он в поле зрения друга, а поднос на столике рядом. Освободив руки, Жан присел на кровать Анри и, ободряюще улыбнувшись, пожал руку того.
Анри скосил глаз в сторону Марианны:
— Тебе надо объяснять, кто это?
Марианна залилась краской. Здесь комментарии были излишни.
— Так ты слышал наш разговор? — уточнил Анри у Жана.
— Самый его конец, — улыбка на его лице растаяла без следа. Он медленно развернулся к Марианне и подарил ей долгий печальный взгляд, — Марианна, тебя ждут к завтраку, Маргарет сегодня превзошла сама себя. И не стоит хмуриться. Ты прекрасна в гневе, но все же гораздо милее, когда улыбаешься...
Марианна не двинулась с места и продолжала напряженно всматриваться в лицо Жана, упрямо отыскивая в нем что-нибудь, что в дальнейшем сможет уберечь ее от ошибки, но сделать это было очень не просто. Поняв тщету своих усилий, она взорвалась:
— Будь проклято ваше сходство! У меня голова кругом идет! Я терпеть не могу, когда меня пытаются одурачить!
Брови Жана удивленно изогнулись, и лицо преобразилось в лучезарной улыбке:
— Сколько шума и огня! Марианна! У тебя ведь все в порядке с юмором, не так ли? Виктор пошутил, и всего-то проблем.
— Всего-то?! — Марианна отказывалась верить своим ушам, а Анри, притаившись, внутренне умирал от смеха и слез одновременно.
— Всего-то, — повторил Жан, вставая и подходя к окну, за которым по-прежнему стояла Марианна, — Ты даже не представляешь, какое это искушение, будучи абсолютно похожим на другого человека, еще и шкуру его примерить. Тебя это так оскорбило? Уверен, Виктор раскается в содеянном, а я в свою очередь даже и пытаться теперь не стану. Все... Ни я, ни, уверен, он зла тебе не желаем, так будь снисходительнее. Ну же, Марианна?
Взгляд Марианны смягчился. Жан в этот момент смотрел на нее так, как смотрел Анри в ту ночь в Руане, когда успокаивал ее, гладя по голове, как смотрела бабушка, в очередной раз вразумляя свою темпераментную внучку — столько тепла и любви было в его взгляде.
— Вот и ладно, — просиял Жан, заметив эту перемену в ней, — Забыли? А теперь, тебя ждут... — и Жан, поддавшись порыву, коснулся ее руки.
Марианна обратила изумленный взгляд на эту руку. Почему ее охватило такое странное смятение? Его теплое нежное касание неожиданно сильно встревожило ее. Почему? Ведь Виктор уже ни раз касался этой руки, и такого не было! В тот же миг Жан весь смешался и медленно отвел руку. Марианна подняла взгляд. Да, глаза Жана полны любви к ней, но любви не братской и тем более не отеческой...
— Иди же, Анри не простит мне, если я позволю тебе умереть голодной смертью, — совсем смутился Жан, медленно пятясь к кровати Анри.
— А ты?
— Сегодня моя очередь покормить нашего младенца, — при последнем слове в глазах Жана заиграл лукавый огонек, к нему вернулась прежняя его добрая уверенность, — Мы уж тут как-нибудь разберемся без женского участия.
— Вот встану, ты ответишь мне за младенца!!! — вскипел Анри, облачая переполнявшую его радость в краски гнева, от его внимания не ускользнули все тонкости произошедшего разговора, и это доставило ему большое удовольствие.
— Т-ссс! — зашипел на него Жан, призывая к спокойствию, — Отвечу, но когда встанешь, а сейчас, дружок, извини, но ты в полной моей власти.
Марианна от души рассмеялась.
— Ну, тут я действительно лишняя, — с тем она и растаяла, словно дивный мираж.
Веселье с Жана как рукой сняло. Он вопросительно посмотрел на Анри.
— Она была очень сердита. Что он ей наговорил?
— То-то, ты бы спросил об этом прежде, чем начал его защищать, — Анри тяжело вздохнул.
— Говори.
— В принципе, ничего страшного, — и Анри в двух словах передал тот разговор, как то рассказала Марианна.
Жан взял со стола тарелку, ложку и на минуту задумался.
— Эй, старик! — окликнул его Анри, — За сестру, конечно, спасибо, ее ты отправил к завтраку, а про меня что ж, уже забыл?
— Видно пришло время нам с ним выяснить отношения, — взгляд Жана прояснился. — Мой брат начинает заходить слишком далеко, он начинает наносить удары ниже пояса.
— Поговори, поговори, давно пора, — добрил Анри.
— Да будет так, — Жан тряхнул головой и деловито развернулся к другу, — Ну-ка, открывай ротик, детка...

Марианна и правда появилась за столом последней. Ее встретило дружное постукивание ложек и хруст сухарей. Аппетитные запахи, поймавшие ее в свои сети еще в комнате Анри, уже успели растравить зверский аппетит, но еще больше было желание увидеть глаза Виктора. Марианна увидела их и содрогнулась. На нее смотрел Жан, точнее лицо Жана, та же светлая улыбка, тот же ласковый обожающий взгляд. Это вызвало в душе девушки сильнейшее смятение. Она словно в тумане заняла место рядом с Антуаном, благо оно единственное было свободным. В чувства ее привел все тот же так смущающий ее в последнее время голос:
— Почему ты не ешь? Неужели не нравится?
Марианна подняла на Антуана вдруг прояснившийся взгляд:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Антуана прожгла мысль: "Она уже все узнала! Ну да, конечно, она встретила Жана... И бросилась продолжать выяснять с ним отношения? Вот уж не ожидал, что у нее настолько мало самолюбие!"
— Виктор, — Марианна давала Антуану последний шанс признаться, и он это понял.
— Прости, — Антуана опустил глаза, — Не знаю, что на меня нашло... Ты появилась так неожиданно и вдруг назвала меня Жаном... Прости. Я не хотел тебя обидеть.
— Ты хотел, чтобы я обиделась на Жана.
Глаза Антуана чуть расширились и замерли: "Э, да, кажется, я совершил громадную ошибку!"
— Значит я права, — заключила Марианна и взялась за ложку, — И после этого ты просишь у меня прощения. А не узнай тебя Анри, то ты бы и не подумал извиниться, или даже больше, стал бы продолжать и дальше в этом духе?
"Анри! Разрази его гром! Это из-за Анри!" — только и отобразил Антуан. Он чувствовал, что почва уходит у него из-под ног, он все еще отказывался в это поверить.
Никто за столом не обращал на них внимания, или точнее сказать, все делали вид, что не видят и не слышат их разговора, да и трудно было расслышать, Марианна и Антуан говорили шепотом...
— Марианна, я прошу у тебя прощения! — Антуан теперь смотрел прямо в глаза девушки, и она видела, что он в самом деле очень сожалеет о случившемся, но раскаивается ли, в этом она не была уверена. А Антуан продолжал, — Впредь я никогда не стану выдавать себя за Жана, обещаю. Но почему ты из-за моих слов должна была обидеться на Жана? Я сказал тебе грубость, или соврал? Марианна, разве он и правда не пропадает все время в обществе Геньи?.. Поверь, я не хотел даже от его имени обидеть тебя, а если и выразился несколько неловко, то поверь, не по злому умыслу. Просто мне было горько понять, что в нас, в смысле в близнецах, ты скорее видишь его, а не меня... Сорвался, прости...
Антуан отвернулся. Марианна подсознательно поняла, как ему не просто произносить эти слова, каких усилий ему стоит заставить себя попросить прощения, и сердце ее дрогнуло.
— Хорошо. Но помни, ты мне обещал. Никогда больше не делай так.
Антуан, словно не веря своим ушам, медленно поднял на нее глаза, и в них засветилось счастье... Больше между ними за столом не было проронено ни слова, но у обоих на душе стало легче.

Жану не пришлось долго искать Антуана. Тот, не зная куда податься после завтрака, присел на бревно около конюшни. Утреннее смятение, которое так неожиданно было прервано Марианной, теперь с большей силой сковало его душу. С одной стороны было сильно желание остановить этот безумный бег под чужим именем, а с другой — он остро чувствовал, что кризис их отношений, его, Марианны и Жана, вот-вот выльется в ураган. И появление Жана почему-то его не очень удивило.
— Скучаешь? — поинтересовался Жан, присаживаясь рядом.
— Почему скучаешь? Просто задумался, — Антуан даже не повернулся в сторону брата.
— О чем же, если не секрет? — Жан почувствовал холодность тона брата, но решил пока не поддаваться этому настроению
— Секрет, — отрезался Антуан.
Жан не растерялся.
— Твое право. У меня предложение, мы с Геньи собираемся в лес проверить силки. Присоединишься?
— Нет.
— Что так?
— Я еще не окреп после раны.
Жан сощурился:
— Да, конечно, осмотр силков это не побег в Руан… И чем ты намерен заниматься?
— Я обязан отвечать?
Жан кивнул, как бы подводя итог сказанному.
— Иначе говоря, а не пошел бы ты братец подальше... Нет, пока не пойду. Не кажется ли тебе, что пришло время нам выяснить отношения?
— Что здесь выяснять? Мне все ясно, — Антуан с интересом в глазах наконец развернулся к Жану. Его заинтриговал тон брата, потому как до сих пор он даже не представлял Жана в гневе, а сейчас появился шанс сделать такое открытие, было ясно, что Жан настроен решительно.
— Все? Тогда скажи, причина такого твоего поведения кроется во мне, или в... Марианне? Только теперь честно, не надо ссылаться на раны и настроение.
— Успокойся, хватит и Марианны.
— Превосходно! Вот и добрались до главного. Тебе не кажется, что нам пора заключить некий договор, иначе у нас может не остаться больше шансов увидеть друг в друге братьев. Мы оба любим ее, любим всеми силами души. Мы похожи до безобразия, и не удивлюсь, если и в шпагах окажемся равными. Так может не стоит доводить дело до этого. Согласись, будет гораздо справедливее предоставить право выбора Марианне. Пускай она выберет одного, а другой при этом благородно отойдет в сторону и найдет в себе силы сменить в своей душе пожар пламенной страсти на огонь братской любви.
— Ого! Да в тебе проснулось такое красноречие!!! Признаться, я удивлен, — брови Антуана чуть приподнялись, а губ коснулась тень улыбки, — Что ж... Ты здесь заикнулся о справедливости. Мы равны... Она сама должна сделать выбор... Замечательно! А как же Антуан де Валеньи? Ведь он первый из нас увидел ее и полюбил, он первым решил просить ее руки. Так как же быть с ним? Если уж говорить о справедливости, то Марианна должна выбирать из троих. А если и Эжен объявится и присоединится? Значит надо подождать, пока все соберутся. Так лишь будет справедливо, ты со мной согласен? — Антуан, изогнувшись, посмотрел на Жана снизу вверх и криво усмехнулся.
Жан стал подобен грозовой туче и отвечать не спешил. Тогда Антуан издевательски рассмеялся.
— Справедливость... Пусть сама решает... Прости, брат, ты меня за дурака держишь? О какой справедливости может идти речь, когда тебя двигает вперед ее любимый братец? Да, я про Анри говорю. Марианна его слов мимо ушей не пропустит, а на чьей он стороне уточнять не надо. И ты говоришь, пусть сама решает. Да кто здесь что решает? Очнись! Нас ведет слепой случай. Именно случай свел тебя с Марианной в Портсмуте, меня с бароном, всех нас здесь, а неудачника Валеньи оставил в Гавре.
Жан с досадой хлестнул кнутом по кусту.
— Превосходно! Ты развеял розовый туман, окутывавший мои глаза. Что ж, не могу отрицать, в твоих словах много резону... Но я хочу, чтобы ты знал, Анри строго настрого запрещено вмешиваться в наши дела. Он мне слово дал. Так что тут мы равны.
— Да ну?! А сегодня? А сегодня он не вмешивался?
— Сегодня? Если уж речь зашла об этом... Марианну очень расстроила твоя выходка. Ничего удивительного, что она обратилась за поддержкой к брату...
— Вот и я о том же! Он исказил смысл произошедшего в твою пользу...
— Ты в этом уверен?! — брови Жана сошлись, словно две скалы, — Я случайно оказался в курсе случившегося, не появись я у Анри, чтобы покормить его, это так и осталось бы для меня тайной, но если бы Анри не открыл Марианне глаза, ты, видимо, продолжил бы и дальше бить меня ниже пояса, пользоваться тем, что она пока плохо нас различает, и втаптывать меня в грязь. Вер