Маги вдохнула полной грудью и открыла глаза. Прекрасное голубое небо, изумрудная зелень могучих деревьев, заботливо укрывших веранду от палящих солнечных лучей, цветы, раскрывшиеся во всей красе на аккуратных ухоженных клумбах, нежное журчание воды в невидном отсюда фонтане — все в этом мире дышало каким-то умиротворением. Да, именно умиротворение овладело графиней и Маги в этот день. Сейчас, после ужина, они обе позволили себе подремать на уютной веранде на террасе замка Валеньи.

                Маги не могла бы сказать, что вдруг вывело ее из забытья. Она пригубила бокал с чистой водой и еще раз огляделась. Да, Валеньи был самым любимым замком графини де Ла Ган. Оно и понятно, это замок ее любимого сына, единственного из четырех, кого судьба позволила ей воспитать. Только он взрослел у нее на глазах, познавал этот мир и себя в нем. А вместе с ним и она еще раз прошла этот путь, от детства через юность к взрослой жизни. Это был самый ухоженный из всех замков, буквально все здесь было сделано с изысканным вкусом и любовью.

                Маги перевела взгляд на графиню. Та все еще мирно дремала, и на губах ее играла счастливая улыбка. Да, графиня была счастлива! Ее сын, ее Антуан жив, он вернулся к ней!!!

                Они проводили Антуана и Генриха Рая сегодня в полдень. А до того были четыре счастливейших в жизни матери и сына дня... Маги невольно предалась недавним воспоминаниям.

                Она с графиней были в Родезе, ожидали там приезда Генриха Рая, но он сильно задерживался, а при его-то пунктуальности, это казалось плохой приметой. Да, Жакоп Гендал предупредил о задержке Рая, но причину объяснить отказался, чем только усилил тревогу женщин. Графиня и Маги уже не находили себе места, когда на улице под окнами занимаемого ими дома вдруг раздался конский топот. Сколько раз они уже вскакивали при подобных звуках, но на этот раз их ожидания оправдались, и даже много больше...

                Маги сбежала вниз по лестнице, чтобы лично встретить Рая. Из окна она успела заметить, что Рай приехал не один, но, поняв, что это не граф, (граф чуть шире в плечах и держится несколько иначе), Маги не стала теряться в догадках. Да и какая разница, если этот человек приехал с Генрихом Раем, значит он друг. Каково же было ее удивление, когда открытая слугой дверь впустила в дом... одного из сыновей графини де Ла Ган!!!

                Молодой человек вошел, снял шляпу, приветливо улыбнулся Маги. Тут за его спиной возник озабоченно счастливый Рай. Он приветственно махнул Маги шляпой и чуть подтолкнул своего спутника вперед. Маги снова перевела взгляд на молодого Лагана. “Как же жаль, что это не Виктор!!!” — мелькнуло у нее в голове, — “Тогда кто?!” Разум говорил, что тогда это может быть только Жан, и то, что молодой человек откровенно не узнавал Маги, было совершенно естественно, но что-то мешало Маги остановиться на таком выводе. Может быть, некоторая озабоченность Рая и нарастающее с каждым мгновением смятение в глазах его спутника?

                — Дорогая Маргарита, — наконец, обратился в ней Рай, — надо ли мне представлять тебе моего спутника, или ты уже сама догадалась?

                Да, Маги догадалась, и эта догадка заставила ее изумрудные глаза широко распахнуться.

                — Антуан де Валеньи?!.. Может ли такое быть?!!

                Рай беззвучно рассмеялся, подошел к Маги и нежно поцеловал ее ручку, после чего развернулся к Антуану и заметил:

                — Что я тебе говорил? От этой девушки не может быть секретов! Ей хватило одного взгляда, чтобы поверить в твое воскрешение! И все же, Маги, а почему ты не предположила, что я привел Жана? Ведь Антуан погиб!

                Маги смущенно пожала плечами и, оставив вопрос Рая без ответа, обратилась прямо к Антуану:

                — Сударь, ваша мать, графиня де Ла Ган, так и не смирилась с фактом вашей гибели, она день и ночь молилась за вас, и сейчас ваше возвращением сделает ее счастливейшей женщиной на свете! Прошу вас, следуйте за мной!

                Изумленный Антуан низко поклонился очаровательной прорицательнице и с готовностью последовал за ней. Рай тоже не отставал. Маги провела их на второй этаж, уже через пару минут они остановились у комнаты графини. Маги бросила взгляд на Антуана, и тот верно угадал в нем искреннее волнение.

                — Сударь, пожалуйста, подождите… одну секунду…

                Антуан с готовностью кивнул, и тогда Маги отворила дверь. В тот же миг глаза ее и графини встретились. Графиня медленно поднялась из кресла, сердце ее бешено заколотилось, в глазах запылал вопрос: “Говори же, что?!!” Маги мягко улыбнулась, кивнула и, чуть отойдя назад, впустила в комнату Антуана. Он сделал пару шагов и замер.

                Рай и Маги в этот момент не могли видеть его лица, зато они хорошо видели графиню и поняли, она тоже узнала его. Это был ее Антуан!!! Еще миг и... Антуан сорвался с места и упал к ногам матери. Та дрожащими руками обхватила его голову, запустила пальцы в его густые волосы. По щекам ее текли слезы радости...

                Маги и Рай больше не смели оставаться здесь. Они плотно прикрыли за собой дверь и отправились в гостиную, где Рай за чашечкой крепкого чая поведал Маги историю воскрешения Антуана. Маги была приятно удивлена таким перерождением брата ее Виктора. В ее душу глубоко запал рассказ про Диану, которую Антуан, по обыкновению близнецов, уже зовет своей женой. Но также ей стало ясно и другое, что главное сейчас происходит в комнате графини. Будущее зависит от того, как Антуан справится с прошлым.

                — Господин Рай, вы верите, что Антуан действительно изменился? — наконец, задала свой вопрос Маги.

                Рай мягко улыбнулся, нежно погладил Маги по руке, но ответил не сразу:

                — Изменился? Нет, он не изменился, скорее он очистился. Понимаешь ли, моя дорогая, он всегда был сыном графа и графини, братом Жана, Виктора и Эжена. Я и раньше замечал, как порой в нем проглядывал то Жан, то Эжен, только плита ошибок, ошибок его и его родителей, оказалась невыносимо тяжелой. Теперь другое дело. У него есть Диана, которую, поверь, он искренне любит, Рауль — друг, какого еще надо поискать. Вся его новая семья это, я тебе скажу, что-то необыкновенное. Теперь он знает, что значит быть счастливым, он умеет быть счастливым, и сейчас у него есть силы разломать плиту прошлого, некогда едва не раздавившую его. Я верю, что он справится...

                Графиня и Антуан спустились только к ужину. Мать опиралась на руку сына и, казалось, была готова потерять сознание от безмерности своей радости. Лицо Антуана тоже было открыто, только, пожалуй, во взгляде угадывалась какая-то печаль.

                Графиня обвела столовую счастливым взглядом: “Вы все видите? Это мой сын!!!” После чего она протянула руку Раю:

                — Милый, дорогой господин Рай, как же мне вас благодарить?! Вы вернули мне сына!!! Это... Это...

                Рай поклонился, нежно поцеловал протянутую ему руку и чуть смущенно улыбнулся:

                — Дорогая графиня, позвольте напомнить, что все в руках Господа, и в том, что именно мне довелось привести к вам Антуана, нет никакой моей заслуги. Но поверьте, я тоже очень рад этому.

                Графиня благодарно улыбнулась ему. Сын заботливо помог матери присесть к столу, после чего занял место рядом по левую руку. По другую руку от графини сидела Маги, Рай рядом с ней...

                На следующее утро они все вместе отправились в Валеньи, и это было самым радостным путешествием за последний год. В первый день графиня ни на шаг не отпускала от себя сына, а тот и рад был этому. Они говорили, говорили... Графиню интересовало буквально все мелочи жизни сына в последние месяцы. Невольно слышавшая почти все Маги с большим удовольствием отметила, с какой непередаваемой нежностью Антуан рассказывал матери про свою Диану, а та с великим интересом слушала его. Конечно, почему нет? Антуан, графский сын, без памяти влюблен в Диану, графскую дочь. Что способно помешать их счастью? Еще могущие возродиться чувства Антуана к Марианне? «Вряд ли, — сама себе возразила Маги, — Он так уверен! Да к тому же, похоже, эта новая его страсть имеет очень много общего с прежней, и внешностью, и по сути… О Боже!!! Какой же серой мышкой должно быть кажусь я!!!» — ужаснулась Маги, невольно вспомнив о Викторе.

Когда Антуан с лихвой утолил любопытство матери, настал ее черед рассказать о своем бытии это время, и Антуан еще раз услышал рассказ, уже поведанный ему Раем, рассказ о том, как она встретила Анри, как узнала о гибели его, Антуана, как в ее жизнь вошла Маги, как эта маленькая фея с изумрудными глазами поддержала ее в трудные дни. Антуан узнал про то, что сгорел замок Гурье, о тех усилиях, которые предпринимали граф, графиня, Рай и Маги по защите других имений, как однажды она с Маги встретила Виктора, и главное о том, как безрезультатны до сих пор были все их попытки найти Жана, Анри и Марианну. Почти все это Антуан уже слышал, но рассказ матери был полон новых подробностей, и потому Антуан жадно ловил каждое ее слово. А Маги жадно вглядывалась в его лицо. Эти дорогие ее сердцу черты принадлежали другому человеку, не ее Виктору, и этот человек сейчас занимал все ее внимание. Действительно ли он брат ее Виктора?! Порой ее интерес к нему можно было бы назвать даже не скромным, но графиня этого, казалось, не замечала, как тактично не замечал и Антуан. А Маги вдруг пришла забавная мысль сравнить Антуана с птицей, которой некогда поломали крылья. Теперь крылья снова целы и здоровы, но еще предстоит заново научиться летать…

                Так прошел первый день их путешествия. На следующий день Маги почувствовала острую необходимость побыть наедине с собой, и потому испросила разрешения сопровождать карету верхом, как то делал Генрих Рай. Ей хотелось теперь спокойно еще раз переосмыслить все произошедшее, услышанное и увиденное. Но этому ее желанию не суждено было реализоваться в полной мере. Уже на первой их остановке Антуан уговорил Рая поменяться местами, Рай разделил общество графини, а Антуан взлетел в седло его коня. Маги заподозрила, что это неспроста, и оказалась права. Уже минут через пять, после того, как они тронулись в путь, Антуан поравнялся с ней и, приветливо улыбаясь, поинтересовался:

                — Мадемуазель, позвольте нарушить ваше уединение?

                Маги согласно кивнула и подарила ему вопросительный взгляд. Антуан понял, что от него ждут объяснений.

                — Что ж, вы правы, Маргарита, я действительно хотел спросить вас...

                — О чем же?

                — Как я знаю, вы были одной из активных участниц тогдашних событий в Руане... Вы хорошо знаете Виктора...

                — И что же с того?

                Антуан совсем смутился, он с трудом подбирал слова, но, тем не менее, не отступил:

                — Я не могу не видеть, как пытливо вы изучаете меня с самого первого момента нашей встречи. О вашей проницательности ходят легенды... Вот и рискнул предположить, что вы скажете мне правду... — заметив, как брови Маги изогнулись в удивленные дуги, Антуан поспешил развить свою мысль, — Вы понимаете, что мама и Рай ожесточенно верят в светлое будущее. Их желание видеть все в розовом свете так велико, что они упорно отказываются даже предположить другой поворот событий... Вы другое дело, вы знали, видели меня тогдашнего, вы не испытываете ко мне никаких нежных чувств, более того, как я понял, те воспоминания до сих пор не позволяют вам протянуть мне руки.

                — Почему же, не далее как сегодня утром...

                — Вы сделали это в угоду моей матери, которую нежно любите. Но ваши глаза говорят о другом...

                — Так какой правды вы от меня ждете, сударь?

                Антуан тяжело вздохнул:

                — Расскажите мне о Викторе. Что он за человек?

                — Точнее чего вам от него ожидать? — Маги пронзительно сощурилась.

                По спине Антуана пробежали мурашки, но он кивнул:

                — И это тоже. Я знаю, тогда я всем исполосовал души. Насколько глубоки его раны? Могу ли я что-нибудь исправить?

                Маги кивнула:

                — Достаточно глубоки. Про Эжена и Анну де Шероль вы знаете? Ни одну их эти ран зашить не удастся. Эжен погиб, и голова Виктора бела. Анна... Разве что Анна де Шероль… Она снова свободна. У них снова есть шанс, но и тут в вашем вмешательстве нет никакой надобности. Вы, близнецы, дела сердечные вершите сами, всякие советы здесь бесполезны.

                Антуан не верил своим ушам, Рай ясно дал ему понять, что Маги невеста Виктора, и вдруг эта девушка говорит такое.

                — Маргарита, так вы считаете, что Виктор?.. Но Генрих Рай искренне...

                Маги круто развернулась к нему, и Антуан невольно осекся.

                — Генрих Рай не прав, — отрезала Маги, — Я очень прошу вас больше никогда не развивать эту мысль, особенно с графиней. Вы, близнецы, однолюбы, и это факт. Марианна у Жана, Эмилия у Эжена, Анна у Виктора — это все были первые и крепчайшие любовные чувства.

                — Но тогда почему вы не закончили? Моей первой любовью была Марианна, — сурово заметил Антуан, — И вы считаете, что я обречен на то, чтобы снова вклиниться между Жаном и Марианной?!

                Маги осталась непроницаема, и Антуан взорвался. Он заговорил не громко, но очень вкрадчиво, и глаза его при этом пылали возмущением:

                — Значит вы, Маргарита, не настолько хорошо разбираетесь в людях! Да, мы близнецы, но мы все же разные люди. Это, слава Богу, вам доказывать не надо. В вашем правиле есть по крайней мере одно исключение. Моей женой будет Диана де Розаэль! Я достаточно хорошо вспомнил Марианну, она ключ ко всем моим воспоминаниям о Руане…, но чувства мои к ней сильно изменились. Уверен, наша с ней встреча ничего не изменит. Примите это как факт. И подумайте, может быть, вы зря отказываетесь от Виктора.

                В первый момент Маги даже потеряла дар речи.

                — Я отказываюсь?!.. Да уж лучше я, чем он!..

                — Он?..

                — Да! Он, как и вы, дворянин, необычайно одаренный человек! Я не настолько глупа, чтобы не понимать, насколько для него неприемлем брак с таким ничтожеством, как я! Если, не дай Бог, он обратит свой взор в мою сторону, я стану настоящей удавкой для его будущего! И вы не можете мне возразить, ведь верно?! Вы сами еще несколько дней назад были в моем положении, мечтали о своей Диане как о… солнце. Но у вас все же была надежда дотянуться до нее. Слава Богу, у вас это получилось. Мне же мое прошлое представляется более чем ясно, и никакого светлого будущего оно мне не сулит.

                — Маргарита… — вырвалось у Антуана, но он тут же осекся. О, как он ее понимал! Но…

                — Разве у вас есть, что мне возразить?! — Маги гордо повела головкой, — Тогда и не будем больше об этом.

                Антуан печально улыбнулся, и вдруг резко приостановил коня:

                — Как пожелаете, сударыня. Но позвольте заметить, что не знай я вашего прошлого, я бы ни на миг не усомнился в вашем благородном происхождении. Поверьте, я это говорю искренне, без тени лести и лукавства…

                Ошеломленная Маги тоже остановилась. Да, он действительно искренне верил в то, что говорил!!! И все же!… Тут в глазах Антуана вдруг заиграл лукавый огонек. Чуть подавшись к Маги, молодой человек добавил:

— И потом, этот мир держится на любви и надежде, не так ли?! Надеюсь, вы не станете возражать?… Быть может, я очень скоро встречусь с Виктором. Вы позволите мне передать ему от вас привет?

                Маги вспыхнула как сухой хворост от огненной искры. Неужели он ее не понял?! Не мог не понять!!! А тогда что означают его слова?!! Он вздумал играть с ней?! Или использовать ее имя как мост к Виктору?!! Как же много Маги уже была готова ему сказать, она уже почти открыла рот, но один только взгляд в глаза Антуана, эти чистые синие глаза Виктора, лишил ее дара речи. Все, что позволило ей сделать вдруг охватившее ее смятение, это согласно кивнуть. И удовлетворенный Антуан, наконец, оставил бедную девушку в покое. В покое ли?…

                К вечеру этого дня они добралась до Валеньи, а уже через день с первыми лучами солнца Антуан и Рай покинули замок. Рай отправился на встречу с графом де Ла Ганом в Реймсе, а Антуан решил дорогой оставить его и заехать в Шероль. Такое его решение очень всех удивило.

                — Сынок, не лучше ли прежде встретиться с отцом?! Он будет счастлив!.. — всплеснула руками графиня.

                — Я тоже, но чуть погодя. Я должен все вспомнить, действительно ВСЕ! Я должен покончить с этим нелепым состоянием, когда я, кажется, все знаю, но значительная доля этого, вложена в мою память как голые факты... Я должен восстановить недостающее. Тем более чем это не случай принести Анне де Шероль мои искренние извинения за все содеянное? Верю, что отец меня поймет.

                Рай лишь развел руками, Маги же нахмурилась. Если Антуан будет так продолжать, то он в самом деле увидит Виктора раньше ее, но... Маги отказала себе в праве размышлять на эту тему, так велико было ее смятение после их последнего разговора...

                Итак, сегодня в полдень Антуан и Рай покинули Валеньи, и графиня с Маги снова остались одни. Сейчас, сидя на веранде рядом с графиней, когда припомнились эти подробности недавних дней, Мигт вдруг ясно отдала себе отчет в том, что в ее сердце уже нет прежней ненависти к Антуану. Она, наконец, нашла в себе силы искренне разделить чувства графини к этому человеку. И Маги стало очень досадно на себя за то, что она в тот миг их прощания так и не протянула ему руки, так и не позволила называть себя Маги, как то делает Виктор, делал Эжен... Досада заставила Маги подняться и подойти к самому краю терассы. Это ее движение заставило графиню очнуться.

                — Что-то случилось? — поинтересовалась она, заметив, как взволнована Маги.

                — Нет, нет... Все в порядке! — запротестовала Маги, но графиня не поверила:

                — Я же вижу, ты чем-то расстроена...

                Маги печально отвернулась и тихо произнесла:

                — Я очень сожалею, что была не очень учтива с Антуаном... Он достойный человек. Мне жаль, что сейчас, когда он нуждается в поддержке, я не смогла вырваться из объятий воспоминаний.

                Графиня встала, тихо подошла к свой воспитаннице, нежно обняла ее за плечи.

                — Милая моя девочка, он все понял. Я верю, когда он вернется, вы не потеряете шанс подружиться.

                Маги благодарно коснулась руки графини, мягко улыбнулась. «Когда он вернется?… — невольно мысленно повторила Маги, — О, Боже!!! Ведь мое время действительно истекло!!!»

                Графиня успела заметить это смятение в глазах своей любимицы, но истолковала его не верно. Верное понимание глубины взгляда Маги в тот момент и в момент их расставания на ночь, ее необычно долгого рукопожатия, графиня поняла только на следующий день перед завтраком, когда ей доложили о неожиданном отъезде Маргариты.

                — Уехала?! Что ты такое говоришь, Жан-Поль?!!

                Дворецкий лишь низко поклонился, давая тем понять, что добавить ему нечего.

                — Когда?!! Куда?!!

                — С первыми лучами солнца. Куда, право, госпожа, я не знаю. Вот письмо, которое она просила передать вам, когда вы о ней спросите.

                Оглушенная этим известием, графиня молча приняла из рук слуги письмо. Жан-Поль тот час испарился. У графини потемнело в глазах. Ей показалось, что она знает, о чем сейчас прочтет, и вдруг ужасно испугалась оказаться правой. За окном пели птицы, в хрустальной синеве неба сияло солнце. Как этот день был похож на предыдущий. Был бы похож, если бы не это письмо. Графиня сделала над собой усилие, и все же развернула аккуратно свернутое послание… Она читала и перечитывала, и не замечала, как по ее щекам струились слезы, слезы горечи и безысходности:

                «Дорогая моя госпожа, графиня, матушка, как я дерзала называть вас мысленно с самого первого дня нашего с вами знакомства! Не передать словами как я была счастлива рядом с вами эти сказочные десять с половиной месяцев! Могла ли маленькая горничная, нищая круглая сирота даже мечтать о таком счастье?! Я несказанно рада, что, похоже, у меня получилось как-то сгладить тяжесть мучительного ожидания воссоединения вашей замечательной семьи. Мы с вами знаем, что час этого воссоединения уже очень близок. Знаем так же, что время моего пребывания возле вас истекло. С самого начала уже одним своим появлением я представила для вас с графом огромную проблему. Дабы не превратиться из проблемы в трагедию, я должна уйти и ухожу. Ухожу счастливой, поверьте!!! Уверена, я сполна испила чашу отмеренного мне счастья. Эта жизнь уже не способна одарить меня более щедро. Значит, пришло время, поискать утешения в горнем. Я попрошу приюта у матери Терезы. Не волнуйтесь за меня. Прошу, простите, что оставила вас тайком. Но ведь так легче нам обеим. Низкий поклон замечательным мужчинам вашей семьи. Обещаю, во всех молитвах я буду поминать Лаганов прежде всех остальных смертных людей.

Ваша Маги.»