— Спрашиваешь, когда я в последний раз терял голову? По настоящему вот ровно четыре месяца назад, день в день.

                — Откуда такая точность? — но сама Анна уже догадалась, о чем идет речь: “Значит, он тоже дни считает!!!”

                — Откуда? — и Анри снова закашлялся, — Прости. Как зачешется горло, так хоть что делай... Откуда? Если ты когда-нибудь любил, то поймешь меня. Тогда я встретил девушку, которую любил и, похоже, до сих пор люблю больше жизни. Встретил после долгой разлуки.

                — Так и что же, радоваться надо, — сердечко Анны запело, и она не устояла от искушения подыграть.

                — Она за мужем и, похоже, счастлива. И тут такая досада меня обуяла, что словами не передать. Можешь считать, что я приревновал ее, чем, признаюсь, и сам себя удивил. Ведь она никогда не давала мне никаких надежд. К моменту, когда мы познакомились, она уже любила другого... Как же ей везет на мерзавцев! Сначала любила одного негодяя... Думал, дождусь, пока перегорит, к тому времени поправлюсь, я тогда был прикован к кровати после серьезного ранения. Нет, не успел я снова научиться ходить, она вышла замуж за другого негодяя. Как увидел ее улыбающейся, смеющейся, так и потерял рассудок. В здравом уме, при других обстоятельствах я бы ни в жизнь не позволил себе наговорить ей такого...

                — А что ты ей сказал? Что-нибудь приврал?

                — Нет... Вообще-то правду.

                — Что любишь ее?

                — Нет, что ты!.. Тут длинная история...

                — Но тогда я не понимаю, разве можно правдой обидеть?

                — Мне кажется, я ее обидел...

                — Значит, прежде она тебя обидела, так?

                — Не уверен...

                — Это как же?

                — Понимаешь, в те времена, когда мы с ней познакомились, у нас были большие проблемы, мы все скрывались от своих влиятельных врагов, а она дала нам приют. Она необыкновенной души человек и прекрасна как богиня. Мы жили ее гостями больше недели, но потом все оборвалось. Брат Руиса, который тогда был вместе с нами, и которого она так любила...

                — ... ее первая негодная любовь?

                — Да, он предал Руиса и Эспиранту нашим врагам, они чудом спаслись. И вот представь, на утро после побега они из окна своего убежища видят ЕЕ! Видят, как она разговаривает с братом Руиса! Видят и кое-что слышат! Они передали мне каждое услышанное слово, и в самом деле это трудно истолковать иначе, как то, что перед нами была разыграна ужасная комедия, между ними не было никакой любви, просто они планомерно готовили это предательство. А теперь, когда дело сделано, они расстаются друзьями, она выходит замуж за человека, который прежде дал приют нашим врагам. Знаешь, получается что-то похожее на изощренную забаву изнывающих от тоски богачей. Она и ее жених сочли возможным помочь брату Руиса поправить его личные дела, а потом, наконец, обвенчались. Понимаешь, я верю Руису и Эспиранте, они видели то, что видели, и слышали то, что слышали. Но в душе я никогда не мог это принять... Я знаю ее, она на такое не способна! Здесь какое-то роковое стечение обстоятельств! Но тогда, четыре месяца назад, я вдруг забыл о своей вере в нее, и сказал ей то... что сказал. Я видел ее реакцию, но тогда у меня не хватило ума, сил, времени понять это.

                — И что же это была за реакция?

                — Она была очень удивлена и разгневана... — Анри снова закашлялся, — Черт побери, этот кашель!.. Знаешь, Жак, я в ту ночь поклялся забыть ее, прогнать ее из своего сердца.

                — И как? Получилось?

                — Раз я тебе это рассказываю, нет. Не получилось...

                — А, может быть, она в самом деле сделала то, что сделала, и не так великолепна душой, как ты считаешь? Может быть, ты любишь не ее, а нечто придуманное? Мне говорили, такое бывает.

                — Кто говорил?

                — Папа.

                Анри ответил не сразу.

                — Нет, я ее не выдумывал, у меня не настолько богатая фантазия. Она умеет быть верной, умеет любить, но несколько горяча и ужасно нетерпелива, ей нужно все и сейчас. И я скорее поверю, что она вышла за муж назло, и сама стала жертвой страшного недоразумения. Так полагает мое сердце, но разум не находит для этого доказательств, тут ты прав... Вот такая печальная история.

                — Ну, хорошо, она вышла замуж за другого, а ты как это время жил? Ты ведь странствуешь по свету, много видал, неужели не нашел утешения?

                — Утешения?

                Анне показалось, что Анри рассмеялся:

— Все мое утешение, это сестра и друг, да их счастье. Только это оставило меня тогда в живых.

                — Тогда это когда?

                — Когда она вышла замуж. Я же говорил, я тогда был прикован к постели. Так вот, получив такое известие, я просто отказался бороться за жизнь, и так бы и сгнил в той постели, было уже не далеко от этого. Но Руису чудом удалось пробиться сквозь мою могильную стену... Я живу, потому что нужен им. И я не говорю об этом с ними, потому что это уже и так порядком их измучило. Вот так, дружок, обнажил я тебе свою душу, но, должен признать, легче не стало. Глупость, опять глупость! Ладно, забудь.

                — Нет, не забуду. Ты редкий мужчина, ты умеешь думать сердцем. Не теряй эту способность! У тебя мудрое сердце! — произнесла Анна, впервые за все время разговора, не искажая своего голоса.

                Анри вздрогнул всем телом и резко остановил коня. Он ясно различил этот голос, узнал его, и ему показалось, что он сходит с ума.

                — Развернись!

                — Зачем? — сердце Анны бешено заколотилось. Ей вдруг стало стыдно, что все это время она держала его в неведении и обманом выведала его тайны. Как он теперь к этому отнесется? Не разрушила ли она собственными руками так обожаемый им образ?

                — Я должен видеть твое лицо!

                — Ты его уже видел! — Анна снова исказила голос, — А сам-то ты в маске!

                По движению руки Анри Анна поняла, что он сорвал маску.

                — Развернись, прошу тебя!

                У Анны закружилась голова. Да, она должна развернуться, она хочет сделать это. Она хочет увидеть его лицо! Его глаза! “О, Анри!..”

                — Фернандо, ты что, ослеп?! — вдруг едва не налетел на них Жан.

                — Ты рехнулся?! — вспылил Анри, но, посмотрев в указанную другом сторону, сразу понял причину тревоги того.

                Сейчас их путь пролегал по редкому лесу, и этот лес не мешал заметить, что их стремительно нагонял отряд в несколько десятков всадников, неся с собой море света.

                — Нам лучше подвинуться, по ночам так с миром не ездят, — заметил Жан и уже развернулся было к Франсуа, но тут возня в седле Анри привлекла его внимание.

                — Это за мной! Пусти!!! — зашипел спутник Анри, но Анри не разжимал рук.

                — Успокойся, мы тебя в обиду не дадим!

                — Ты не понимаешь! Ты не знаешь этих людей!!! А у вас на руках старики и маленькая больная девочка! Да пусти же!!!

Еще миг, Анна ловко перебросила ногу через голову коня и сползла на землю, при этом шляпа слетела с ее головы, и роскошный шлейф золотых волос упал ей на плечи. Это был лишь миг, в следующий она уже подхватила шляпу и, кинув на Анри испуганный взгляд, мастерски сгребла свои волосы обратно в шляпу. Еще секунда, и она, словно горная лань, спрыгнула с дороги и исчезла во тьме леса.

                Анри был близок к безумию. Он уже спешился и хотел броситься следом, но в последний момент Жан успел поймать его за руку, при этом он едва не вывалился из седла.

                — Она права! Мы должны быть здесь, все вместе! Только так мы сможет действительно прикрыть ее! Мы не бросим ее, слышишь?! Надень маску!!!

                Анри поднял на друга тяжелый взгляд и увидел в глазах того полное понимание. Он понял, что и Жан был бы рад броситься в лес на поиски лучезарного призрака Анны, но не сейчас!..

                Кавалькада Себастьяна де Визона налетела на них, подобно урагану, Анри едва-едва успел вскочить в седло.

                — Где она?!! — заревел Себастьян, обрушившись на преградившего ему дорогу Жана.

                — Кто она?!

                — Моя служанка! Кристина! Сегодня из моего замка бежала моя служанка! Вы должны были ее видеть! У нее роскошные белые волосы!

                — Не видели мы никаких служанок, небом клянусь! — горячо возразил Жан, — Мы бедные артисты, и ничьей дороги, тем более вашей, никогда не рискнули бы перейти. Если хотите, можете обыскать нас, мы никого не прячем, только, умоляю, аккуратней, у нас больная девочка!

                — Девочка? Где?

                Брат Анжелики, юный Жюльен, уже вынес из фургона сестру и бережно держал ее на руках, пока люди Плермо обыскивали фургон. Увидев Анжелику, Себастьян понял, как нелепо было его предположение, и тогда он с еще большим пристрастием осмотрел остальных артистов. Как и следовало ожидать, особое внимание привлекла к себе Марианна, она тоже обладала роскошными волосами, только черными как смоль.

                — Ты! — Себастьян заставил ее развернуться к нему.

                Марианна с готовностью сделала это. В этот момент она была одета в просторный балахон, без маски, и, наученная горьким опытом, успела так скривить лицо, что Себатьян потерял к ней интерес с тот же миг, как увидел.

                — Больше никого нет! — доложил один из слуг.

                — Они все здесь?

                — Да все, в полном составе!

                Себастьян обвел артистов тяжелейшим взглядом.

                — Значит, говорите, никого не видели?

                — Точно так, господин! — воскликнул Франсуа.

                — Мой господин, она наверно в деревне прячется, — рискнул предположить один из слуг Себастьяна, — Ни одна женщина не отправилась бы в путь в такую темную ночь!

                — Это необыкновенная женщина! Если мы ее не найдем, вам всем не жить!

                — А мы-то можем идти? — осмелился спросить Франсуа.

                — Да, проваливайте с моей земли! Мои люди проводят вас до Десю.

                — Мы знаем дорогу, господин! — возразил Жан, — Ваши люди еще понадобятся вам в ваших поисках!

                — Вас выдворят с моих земель мои люди! — огрызнулся Себастьян. Стало ясно, он более не намерен это обсуждать.

                Жан бросил на Анри взгляд, и понял, что тот близок к отчаянию. Но выбора им действительно не оставили.

                Себастьян, а с ним его отряд, поредевший на восемь человек, незамедлительно отправились в обратный путь.

                — Давайте, трогайтесь! Нам не досуг прохлаждаться с вами! — скомандовал старший командир.

                Франсуа уже снова был на козлах, его семейство и Марианна стали спешно грузиться в фургон. Жан увидел, как Анри стал стягивать с себя камзол, и, тот час поняв намерение друга, поспешил отвлечь внимание конвоиров на себя.

                — Господа хорошие, разрешите спросить, что это служанка так хороша? Мне еще не доводилось видеть, чтобы господа с таким рвением гонялись за прислугой!

                Конвоиры недобро засмеялись.

— О, она и правда красавица необыкновенная! И какая она служанка... Это он увидел в ней прислугу, а она таковой себя никогда не считала...

Анри еще раз попытался взглядом пробить ночь, может быть, увидеть Анну, и, поняв безнадежность этих попыток, просто скинул под придорожный куст свой камзол, надеясь, что она его найдет, он ей пригодится...

                Уже через минуту, бродячие артисты, скованные охраной Плермо, продолжили свой путь, благо из-за горизонта всплыла ущербная, но все же очень яркая Луна. Анри едва находил в себе силы не вернуться прямо сейчас. Увидев Луну, он несказанно обрадовался, надеясь, что это ночное светило хоть как-то разгонит мрак вокруг хрупкого создания, оставленного в лесу...

Конвоиры добросовестно выполнили свою работу, оставив артистов в покое только у границы Десю, и тут же бросились в обратный путь.

К этому моменту восток уже начал светлеть.

— А теперь объясните, что произошло? — потребовала Марианна, — Кого Анри взял в седло? Я так понимаю, это был не мальчик, а переодетая служанка графа?

— Можешь не верить, Марианна, но, кажется, это была Анна, — с горечью произнес Жан, с опаской оглянувшись на Анри.

— Да вы с ума сошли! Анна?! Здесь?! Служанкой?! Что только не привидится ночью!!!

— Одно точно, это была девушка с роскошными белыми волосами, и мы оставили ее в лесу одну! — сверкнул глазами Жан, эта мысль истерзала и его душу.

Анри с трудом дождался, пока конвоиры скроются за дальним холмом, и с силой стегнул коня. Жан махнул Марианне рукой и бросился следом. Они были очень рады, что конвоиры так спешили домой, это позволили и Анри с Жаном возвращаться довольно быстро, и все же к тому моменту, когда они добрались до того места, где их ночью нагнал Себастьян, солнце уже встало из-за горизонта. Нет, Анны здесь не было, как не было и оставленного Анри камзола! Анри и Жан спешились и с пристрастием осмотрели все вокруг, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы. Нет ничего.

                — Как думаешь, здесь водятся крупные звери? — наконец спросил Анри Жана.

                — Даже не думай об этом!!! — горячо возразил Жан, — Мы же не нашли ничего такого. Значит, все в порядке, по крайней мере в этом смысле!

                — Я поеду в Плермо. Я должен быть уверен, что ее не нашли! — решил Анри.

                Жан согласно кивнул.