На этот раз Жану не пришлось даже стучаться в ворота замка Васкос. Барон лично вышел их встречать, что уже само по себе очень удивило всех, кроме Жана. Не прозвучало ни полуслова приветствия, не было отдано ни единого поклона. Просто гости и хозяева по обоюдному согласию с минуту с напряженным внимание изучали друг друга. Марианна узнала барона и не узнала одновременно. Она запомнила его другим, но объяснить, что же в бароне изменилось, она вряд ли смогла бы. Та же повязка на глазу, тот же скупой черный костюм, но как-то невыразимо изменилось выражение лица этого человека. Марианна в недоумении развернулась к Жану, который уже сошел с коня и ждал, когда она соберется это сделать. Еще миг и Марианна, не хотя, вслед за Жаном приблизилась к барону.

                — Что произошло? — сухо спросил барон.

                — Люди отца Доменика подстрелили Анри снотворной стрелой и тайно вывезли из Дагастоса. Это произошло уже больше двух часов назад.

                Барон сначала не поверил своим ушам, он даже не удержался от взгляда в сторону Карлоса, того тоже поразила эта новость.

                — Да меня, похоже, списали! — сощурился барон, — Но рано! Если он еще жив, я привезу его. Седлайте коней! Карлос со мной поедут двадцать человек.

                — Да, сеньор, — и Карлос бросился исполнять приказ, замок в один миг пришел в движение.

                — Я с вами, — заявил Жан.

                — Нет, сударь, очень прошу, останьтесь здесь, с Марианной, — возразил барон. (Марианна невольно обратила внимание на то, каким уважением проникнуто обращение барона к Жану.)

                — Об этом даже не может быть речи...

                — Может, сударь. Лаганов и так осталось слишком мало. Я обещал вам сохранить род Монсаров, но для продления его необходимо и ваше участие. Анри моя забота.

                — Если я не поеду с вами, я больше не буду Лаганом! Все, барон, это не обсуждается. Поймите меня правильно, мое желание объясняется не недоверием к вам, ведь я привез сюда Марианну. Просто я должен быть с вами. Я не стану мешать.

                Барон понимающе хоть и неохотно кивнул.

                — Будь по вашему, — и барон возвысил голос, чтобы его могло слышать как можно больше народу, — В мое отсутствие за главного здесь остается Федерико.

                С тем барон скрылся в замке, прежде, к пущему удивлению Марианны, отвесив ей небольшой поклон. Марианна изумленно посмотрела на Жана: “Что происходит?! Он издевается?! Почему Федерико главный, а не она?!” Жан понял ее и печально рассмеялся:

                — В чем-чем, а в уме барону не откажешь. Я бы тоже не дал тебе сейчас власти.

                — Это еще почему?!

                — Ты бы в миг вооружила всех оставшихся и повела войной на Доменика или монастырь, верно?

                Марианна смущенно потупила глаза.

                — Возьмите и меня, сеньор! — воскликнул Диего, обращаясь к Жану.

                — Нет, это уж точно ни к чему, — улыбнулся в ответ Жан.

                — Какого черта, я многого стою!

                — Не сомневаюсь, потому и доверяю вам с Федерико мою Марианну. Да ты и сам посмотри, гвардия барона это сплоченна команда, я и то здесь уже лишний, — и Жан развернулся к старшему Диасу, — Федерико, надеюсь, ты здесь не гость?

                — Нет, сеньор, во время отсутствия барона мы с Диего управляли обоими замками.

                — Я так и думал, — кивнул Жан.

                На крыльце снова появился барон, теперь во все оружии. Его гвардейцы, отобранные Карлосом двадцать человек, уже тоже были готовы. Жан крепко поцеловал Марианну, и уже через миг маленькая армия барона вихрем унеслась прочь.

                Марианна в отчаянии поднесла руки к лицу. Федерико не стал ничего говорить, просто по-отечески обнял ее за плечи и увлек в дом.

                — Отец, он очнулся! — неестественно детским голоском возвестил огромный верзила в рясе, с лицом ни разу за всю его тридцати летнюю жизнь не тронутым даже тенью интеллекта.

                — А, наконец-то… Наконец-то… — засуетился отец Доменик, он заметался по комнате, схватил и тут же бросил какую-то бумагу, потом вздумал опоясаться, и, наконец, снова заговорил, — Ты сделал все как я велел? Он связан?

                — Да, отец.

                — Хорошо, хорошо… Это надо же как Бруно перестарался, два часа не могли откачать...

                — Вы его убьете, отец?               

                — Скорее всего... А почему ты спрашиваешь, Дуда?

                — Просто его надо убить. Он злой. Обещает вас убить.

                — Так, ты ему уже сказал, где он оказался. Ну и ладно. Пошли.

                И Доменик засеменил прочь из комнаты, вниз по лестнице, в специально по его собственной задумке недавно пристроенное к церкви подземелье. Дуда, как звали убогого верзилу, не отставал.

                Анри, немилосердно помятый, сидел на стуле, к которому был привязан, пожалуй, даже чересчур усердно. Крепкая веревка буквально запеленала его. Он уже окончательно пришел в себя и должен был с прискорбием отметить тот факт, что жизнь его начала стремительный обратный отчет.

                Пожалуй, комнату, грозящую стать его склепом,  можно было бы назвать камерой пыток, здесь в изобилии были веревки, цепи, кнуты, металлические пруты, жаровня. От одного только вида всех этих нехитрых приспособлений у кого угодно по спине забегали бы мурашки. И хозяином этого гостеприимного местечка был, как Анри уже знал, отец Доменик. “Что ж, по крайней мере выясню, за кого он теперь меня держит, за оборотня или человека?“ — горько усмехнулся Анри.

                — Так-так, очень хорошо, надежно, — уже с порога похвалил Доменик работу Дуды, тот от гордости расплылся в блаженной улыбке.

                — А не слишком ли круто, а? Святоша! — поинтересовался Анри, пронзив Доменика гневным взглядом.

                — Нет-нет, в самый раз, — Доменик аккуратно прикрыл за собой дверь и подошел ближе к Анри.

                Он какое-то время бесстыдно рассматривал лицо Анри, тщательнейшим образом сличал его черты с какой-то картиной из памяти. Анри почувствовал непреодолимое желание плюнуть в эту рожу.

                — Чего ты не видел? Помнится, в склепе моих родителей ты мгновенно меня узнал!

                Доменик отпрянул.

                — Так ты продолжаешь утверждать, что ты Анри де Монсар, сын Ромена де Монсара?

                — Он самый.

                — Почему ты жив?! Ты должен быть мертв! Должен быть мертв вот уже столько лет! Барон мне клялся...

                — Его тоже обманули, и у него тоже был сильнейший удар, когда он увидел меня. Но не в пример тебе, он сразу признал во мне своего племянника.

                — Не признаешь тут... Такое сходство...

                — Доменик, могу я узнать, какого черта я здесь делаю? Что все это значит? — нахмурился Анри.

                — Можешь, почему нет... Будешь ты знать, не будешь, это все равно... — Доменик отошел к противоположной стене, — Я только хочу знать, на что ты надеялся, приехав сюда? На чью помощь? Кто еще знает о тебе правду, я имею в виду влиятельных людей?

                “Вот оно, вот почему Доменик потрудился дождаться пока я очнусь. Он хочет знать, чем это ему чревато! Вот святая простота...” — Анри криво усмехнулся.

                — Я первый спросил. Сначала ты объясни, что затеял и чем я, едва зная тебя, успел тебе так насолить.

                — Но после ты ответишь?

                — Баш на баш? Так, может быть, меня развяжут?

                — Нет, пока посиди. Итак?..

                — Говори, и я поговорю.

                Доменик согласно кивнул и, сложив руки на животе, заговорил:

                — Тебя нет и не должно быть. Твое воскрешение означало бы, что я тогда похоронил не того, что я причастен к тому... ну ясно. Мне этого не надо. У меня большие планы, и скандалов мне сейчас как раз-то и не надо.

                — Но моя сестра...

                — Вообще-то никто и понятия не имеет, где ты. Ты был совершенно один, когда мои люди засунули тебя в мешок и как какой-то мусор на глазах ничего неподозревающей охраны вывезли из замка. Тут все очень аккуратно. Теперь твоя очередь.

                — Очередь куда?

                Доменик помрачнел, а Анри тем временем почувствовал, что стал покрываться холодным потом: “Это надо же так влипнуть! В самом деле, для Жана и Марианны я просто исчез, и это после вчерашнего... Решат, что я сбежал…Так глупо ни за что пропасть! Думай, думай, Анри! Надо чем-нибудь залить уши этого горохового шута...”

                Но Анри не было суждено найти ответ на этот животрепещущий вопрос. В комнату ворвался прислужник Доменика. Он мчался, что было духу, сильно запыхался, был чем-то очень напуган, и от возбуждения не сразу смог внятно объяснить, что же произошло.

                — Барон!

                — Что барон? — напрягся Доменик.

                — Барон приехал!!!

                — Что за чушь ты несешь! — Доменик даже подпрыгнул, — Барон уже два месяца носа не кажет из своего замка! Он, пожалуй, уже сгнил там.

                — Всем бы так загнивать... Он здесь! Его люди уже почти всех повязали!!! Он требует вас!!!

                — Повязали?! — даже царящий здесь полумрак не мог скрыть смертельной бледности, покрывшей лицо Доменика, — Какого черта?! Почему его пустили?!

                — Это было так неожиданно!.. С ним почти вся его гвардия!

                Все, больше Доменика не надо было убеждать в реальности происходящего.

                — Испарись! Этого человека здесь нет и не было, ясно?! Если проговоришься, я сам тебе вырежу язык, ты понял?!

                Прислужник в ужасе даже присел, но уже в следующий миг его и след простыл.

Доменик круто развернулся к Дуде.

                — Отнеси его туда, — сухой палец святоши указал на глубокую нишу в стене, — Завяжи ему рот... Так... Так. Возьми этот кинжал. Если он сделает хоть малейшую попытку дать о себе знать, убей его сразу же, или же сделаешь это по моему знаку.

                Анри не было оставлено никакого выбора. Верзила Дуда с чудовищной легкостью перенес его вместе со стулом в указанную нишу, туго натуго завязал рот и встал рядом, с приставленным к горлу Анри кинжалом.

                — Но, отец, как я узнаю ваш знак? — у Дуды хватило ума задать такой вопрос.

                Доменик уже опускал мешковину, призванную скрыть Анри с Дудой от посторонних глаз, теперь стена никак не давала даже заподозрить о существовании с ней такой вмятины.

                — Ты меня видишь? — спросил Доменик.

                — Да.

                — Убьешь его, если я сделаю вот так, — Доменик возвел руки к небу и потом положил обе ладони на стол, — Ты понял? Я сделаю это обеими руками!

                — Понял!

                И тут же дверь в комнату с шумом распахнулась. Сквозь не очень плотную вуаль мешковины Анри ясно различил барона. Он вошел один.

                — Дон Парадесс! Какими судьбами?! — Доменик с деланным радушием распахнул объятия, — Какая приятная неожиданность!

                — Где он? — сухо отрезал барон, давая ясно понять, что ни в малейшей мере не разделяет радости Доменика.

                Лицо Доменика вытянулось.

                — Кто?!

                — Мой племянник.

                — Ваш племянник? Но позвольте, он ведь давным-давно мертв.

                — Мне сказали, что не далее как вчера ты видел его. А сегодня решился его похитить. Вот уж неожиданная смелость. Сделать такое, даже не спросив меня?! И ты полагал, что это сойдет тебе с рук?!

                — Нет, право, я вас не понимаю! О чем вы ведете речь?! — Доменик в отчаянии заломил руки, и у Анри екнуло сердце, что если этот его жест выльется в знак Дуде и все? Конец?!

                Барон грозно надвинулся на Доменика.

                — Мне кажется, я ясно выразился!

                — Я бы очень рад вам помочь, но... Боюсь я... — залепетал Доменик, но тут же осекся. На пороге стоял Жан.

                Сердце Анри бешено заколотилось.

                Барон удовлетворенно кивнул и снова обратил свой взор на Доменика:

                — Еще что-нибудь надо объяснять? Где он?!

                Доменик с трудом пришел в себя от изумления.

                — Вообще, как вы здесь все оказались?! — взвизгнул вдруг он.

                В след за Жаном в комнату вошло еще человек пять людей барона. Жан сразу понял, о чем идет речь, но вступать в разговор не спешил. На этот вопрос ответил барон:

                — Твои люди не очень чисто сработали. Твоего болвана Дуду кто угодно признает. Итак? Я начинаю терять терпение!

                Доменик кивнул, было видно он пришел в сильнейшее замешательство, но вдруг его осенило:

                — Хорошо, не стану отпираться. Я прибрал к рукам этого человека. Но я сделал это только на благо вам и... Ведь его не должно быть!

                — Но он есть, и с этим надо считаться!

                — Он жив?! — вопрос Жана пригвоздил Доменика к стенке.

                Доменик с трудом кивнул:

                — Да... Я не мог убить его, не посоветовавшись с вами, барон...

                — Да, конечно, ты очень спешил посоветоваться, — криво усмехнулся барон.

                — Но, барон, вы не справедливы! Я сейчас же все объясню. Смотрите, как все удачно получается. Анри просто исчезает, не было и нет, и никаких проблем, ни вам, ни мне. Ваша племянница уходит в монахини. Вы полноправный властелин Васкос-Дагастоса, а я еду в Мадрид.

                — А я, значит не в счет? — заметил Жан.

                — А вы, молодой человек, собственно кто? Жених? Да это что пустое место! — молчание барон придало Доменику сил, — В конце концов, еще никто не поручится, что вы выйдите отсюда живым.

                Сердце Анри екнуло: “Жан, Жан, какого черта ты сюда сунулся?!!” Анри почти был близок к обмороку, абсолютная беспомощность сводила его с ума. Сейчас на его глазах с Жаном может произойти самое ужасное, а он, Анри, даже пальцем пошевелить не может.

                А Доменик уже разошелся:

— Выслушайте меня, барон! Я все замечательно уладил! В эти самые минуты ваша племянница принимает обет послушания в монастыре. Один взмах руки, и Анри не станет...

                — Постой. Я что-то еще не знаю? Скорее небеса сольются с землей, чем Марианна пойдет в монашки! — искренне изумился барон.

                — Но вы же знаете Домастаса. Его воле невозможно перечить. Он просто пришел в Дагастос и увел ее с собой. Это просто, и с виду очень даже естественно, она пошла добровольно…

                Барон обратил недоумевающий взгляд на Жана.

                — Простите, барон, я не успел вам это рассказать, — откликнулся Жан.

                “Черт побери! Он этого не отрицает?! — загудело в голове Анри, — Так это правда?! Тогда какого черта ты здесь делаешь?! Твое место рядом с Марианной!!!”

                — Так расскажите сейчас, — просто предложил барон.

                Жан пожал плечами:

                — Домастос обладает даром гипноза, верно? Эдак взглянет на тебя, и ты в миг его покорная овечка. О нем речь?

                — Именно, — охотно подтвердил Доменик.

                — Да, он приходил в Дагастос, но ему не хватило того самого мига, чтобы одурманить и меня, а после того, как подсвечник погладил его по голове, его собратьям пришлось выносить этого негодяя из Дагастоса вперед ногами. Нет, к сожалению, я не убил его.

                Барон удовлетворенно кивнул. Изумление же Доменика нельзя было описать словами. Он словно впервые увидел Жана.     

— А сеньорита Марианна?

                — В Васкосе, — отрезал барон.

                — А-а... Ну, тогда... Барон, тогда мой план еще работает! Видно этот человек для нас опасен, уберем его, и все в ажуре, — Доменик покосился на Жана.