Этой ночью Жан так и не сомкнул глаз. Перед ним прошла вся его жизнь, жизнь рядом с Анри; припомнились все самые мельчайшие подробности рассказа Марианны о гибели ее родителей, теперь эти картины стали необыкновенно насыщенными, яркими и ужасными. Он хорошо понимал своих друзей, и тем больше был уверен в своей правоте. Но как добиться понимания? Как осуществить мечты на лучшее, не принося в жертву себя?! Как Жан был уверен, что не может позволить Анри и Марианне утолить жажду мести, так же он знал, что в случае неудачи жизнь его будь окончена, без этих двух людей ему на этом свете делать нечего! Где же найти нужные слова?! Как подтолкнуть их на правильный путь, не отталкивая?!..
Солнце поднималось из-под горизонта неохотно, словно желая приостановить бег времени, дать нашим героям лишние минуты, а то и часы, чтобы обдумать еще раз, что готовит им день грядущий. Жан, так и не удостоив предложенное ему новое богатое платье никаким внимание, вышел из своей комнаты и отправился бродить по замку.
Замок с трудом пробуждался ото сна, на скотном дворе голосили петухи, но их зов не желал быть услышанным в этих старинных стенах.
Не отдавая себе в том отчета, Жан оказался у дверей комнаты Марианны. Из-под порога пробивался слабый свет свечи, именно свечи, а не зори. Похоже, Марианна тоже не ложилась. После минутного колебания Жан рискнул постучать:
— Марианна, это я. Можно?
Тот час из-за двери послышались торопливые шаги Марианны. Сердце Жана запело, но песня его была не долгой. Против ожиданий, дверь резко захлопнулась, и ее стук отдался в голове Жана многократным гробовым эхом. Ему казалось, что мир рухнул. Он даже был не в силах заметить, что Марианна не вернулась на свое место, а осталась стоять по ту сторону. Жану потребовалось минуты две, чтобы прийти в себя, отдать себе отчет в том, где он находится, что произошло. Он уже хотел уйти, броситься бежать куда глаза глядят, как заметил, что дверь сначала робко, но потом уверенней раскрылась. Из-за нее показалось усталое лицо Марианны.
— Оставь меня, Жан. Я не хочу тебя видеть, — едва слышно выдохнула она.
— Марианна!..
— Я должна сама понять, кто же ты есть такой, наивный слепой ребенок, или... Уйди!
На этот раз дверь закрылась не так резко, но еще более плотно. Жан почувствовал, что его начинают душить слезы. Нет, идти против воли этой девушки он не может!!!
Он вернулся в свою комнату и заперся в ней. Так, сидя на подоконнике, он наблюдал, как разгорается новый день, и погасает его день. Нет, так и не нашлось никаких дополнительных доводов, не придумано никаких новых слов, только принято решение — он выслушает их приговор и покорится ему. Идти против них он не может!
Конюхи погнали коней на водопой. Дворники ретиво занялись уборкой двора, сначала подняли страшную пыль, а потом героически ее усмирили. Диего организовал прием провизии у пришедших в замок окрестных крестьян, дело спорилось быстро и ладно во всеобщем согласии. Марианна и Анри вдвоем вышли из замка и направились в сад, раскинутый между верхней и нижней стенами, приветственные возгласы прислуги очень скоро были потушены угрюмым видом хозяев. Из сада Марианна вернулась одна. Жан молил ее поднять глаза к его окну, и ему даже показалось, что она хотела это сделать, но... не сделала. Против воли Жан обратил внимание на двух монахов, пришедших с крестьянами, один из них был просто огромен. Они не подошли к Диего, как то делали остальные посетители замка, постояли, поговорили с прислугой и ушли...
В дверь постучали, Жану принесли завтрак, но он отказался, попросив только обязательно известить его, когда молодые сеньоры пожелают его увидеть. Это вернуло Жана к реальности, и он в ужасе отпрянул от нее. “К черту! Все к черту! Я больше не способен думать и гадать! Хватит! Я уже сделал все, что мог!!!” — Жан мотнул больной головой и вернулся к созерцанию размеренной жизни замка. Эта картина невольно убаюкивала, успокаивала его. Возможно, начала давать о себе знать бессонная ночь. Что ж, скоро полдень, он услышит приговор и… наконец, выспится.
Жана вывел из забытья неожиданно громкий бой часов. Как он до сих пор не замечал их присутствия в комнате?! Уже без пятнадцати двенадцать. Что ж, пора.
Жан сделал над собой нечеловеческое усилие, подошел к зеркалу и остался собой очень недоволен. Первой мыслью было махнуть на себя рукой, у него нет сил на эти мелочи, но тут же внутренний голос зло рассмеялся: “На покойника всегда одевают чистое!” “Да?!” — вторил Жан сам себе, и этот краткий диалог вернул его к жизни. Оставшиеся считанные минуты были использованы в полной мере, и часы еще только-только собрались бить двенадцать, а он, умытый, причесанный и приодетый уже спускался вниз, в гостиную.
Путь его лежал по ажурной лестнице, с которой можно было заглянуть в гостиную задолго до явного появления в ней. Густая деревянная решетка, надежно скрывала шедшего по этой лестнице от глаз гостей, в то время, как отсюда весь зал был как на ладони. Жан сам себе удивился, как он нашел такой путь, ведь вечером Федерико вел его другой дорогой, но ему не пришлось ответить на этот вопрос. Внимание Жана уже привлек голос снизу, из зала. Чужой властный голос!
— Ты, достойная дочь Господа нашего, покорна воле его! Да будут тебе за то отпущены все твои грехи! Твое желание поехать с нами верно и благословенно! Аминь! Да будет путь твой усыпан множеством лепестков роз!
Жан припал к деревянной решетки и увидел свою Марианну, тихую, маленькую, смиренно стоящую в окружении четырех монахов, один из которых, по видимому главный, возвел к небу руки и вещал. Жан отказывался понимать, что здесь происходит. Что эти люди здесь делают?! Где Анри?! Федерико?!
Федерико здесь и тоже, словно в воду опущенный, стоит у стены, сложив руки на груди и низко склонив голову. Эта поза так не шла этому человеку, что Жан почувствовал неладное. Здесь словно хоронили кого-то, но кого?
— Следуй за нами, дочь моя! Мы с братьями проводим тебя!
Старший монах развернулся и, чуть опустив руки, тожественно направился к выходу из залы. Марианна, покорно двинулась следом.
“Это еще куда?!” — Жана охватило сильнейшее беспокойство. Он в несколько прыжков покрыл оставшиеся пролеты потайной лестницы и вылетел в коридор прямо перед главным монахом.
Едва не сбитый Жаном с ног священник отпрянул в сторону и в тот же миг Федерико ожил, Марианна подняла голову. Еще миг, глаза монаха вцепились в Жана, и тут Жан понял, что происходит! Что-то неведомое стало проникать в его мозг, разум, заволакивать сознание! Жану потребовалось усилие, чтобы отвести взор в сторону и заметить, что Федерико и Марианна вернулись в прежнее нелепое состояние. И тогда Жан ощутил неописуемой силы возмущение, гнев, и рука его сама собой метнулась к подсвечнику.
— Прочь из моей головы, мерзость!!! — закричал Жан.
Еще миг, подсвечник взметнулся в воздух и обрушился прямо на голову монаху. В воцарившейся тишине звон упавшего на пол импровизированного метательного орудия был подобен раскату колокола. Все оцепенели, все, кроме Жана. Он медленно выпрямился и грозно развернулся к оставшимся монахам.
— Что, адовы отродья, еще кто-нибудь из вас на такое способен?! Куда вы вздумали увести хозяйку этого дома?!
Монахи не спешили отвечать. Один помоложе нерешительно двинулся с места и, заметно косясь на Жана, подошел к своему повергнутому наземь собрату, попробовал прощупать его пуль.
— Жив? — с неподдельным интересом спросил Жан.
Монах кивнул.
— Тогда отойди от него. Если он сейчас очнется и попробует снова выделывать свои трюки, то я просто убью его. А окажешься рядом, то и тебя. Ты меня слышал?! Отойди!!!
Монах покорно попятился.
Окончательно очнувшийся Федерико тряхнул головой, подбежал к камину и уже в следующий миг был вооружен сразу двумя шпагами.
— Никуда сеньорита с вами не пойдет!!! — заорал он в припадке гнева, — Убирайтесь из этого дома! Я сказал прочь!!!
— На кого голос повышаете, грешники! — наконец ожил еще один монахов, самый тучный и низкорослый. Его капюшон медленно сполз, открыв безбровое лицо и абсолютно лысую голову, — Сеньорита по доброй воле решила посетить наш монастырь, ведь так, дочь моя?!
Марианна подняла на Жана полные ужаса глаза и не нашла в себе сил что-либо вымолвить, но Жан понял ее и без слов. Если он хоть понаслышке знал о том, что такое гипноз, то ей, судя по всему, пришлось столкнуться с этим впервые, и это открытие стало одним из ужаснейших кошмаров в ее жизни. Жан ободряюще улыбнулся ей и снова развернулся к монахам.
Его рука медленно поднялась в направлении выхода:
— Вы слышали, что вам сказал управляющий этим замком?! Убирайтесь!!!
— Здесь распоряжается сеньорита. Только в ее воле приглашать или выгонять, — монах в надежде на поддержку развернулся к Марианне, — Дочь моя, ты ведь только что изъявила желание принять постриг в нашей обители... Мы проводим тебя к твоим сестрам...
Брови Марианны непонимающе сдвинулись, но она опять промолчала. Жан догадался, что возможно Марианна даже не помнит, что здесь произошло, и такой растерянной, несчастной она выглядела в этот момент, что Жан едва не взорвался от раздирающего его душу гнева.
— Постриг?! Вот, оказывается, о чем идет речь!!! Лучше не берите на душу греха и уж говорите прямо, вы позарились на ее владения!!! Это так, это ясно написано на ваших физиономиях!!! Этот негодяй с помощью своих фокусов намеривался заставить ее принять постриг и все, чем она обладает даровать вашему братству?!
— Это был добровольный выбор... — рискнул возразить лысый.
— Был! И не добровольный!!! Вы никогда не убедите меня, что эта девушка когда-нибудь соберется в монастырь, потому как нет на свете человека более ее полного жизни! И она сама вам это скажет, дайте ей только время прийти в себя от этого гнусного посягательства на ее волю!
— Да кто вы такой, что позволяете себе такие неуважительные речи!.. — лысый попробовал встать в позу, но не представляло труда заметить, как у него трясутся коленки. Воинственный вид старого Федерико мог произвести впечатление, но что действительно пугало монахов так это металл в голосе и молнии во взгляде молодого человека.
— Я Жан де Гурье, сын графа де Ла Гана, жених сеньориты Марианны. Забирайте своего идола, — Жан указал на оглушенного гипнотизера, — и убирайтесь вон из этого замка!
— Ради своего же блага забудьте дорогу сюда!!! — взревел Федерико.
Лысый еще раз покосился на Марианну, но это уже была прежняя Марианна, до ее сознания уже дошел смыл произошедшего, и взгляд девушки не предвещал не прошенным гостям ничего хорошего. Монахам стало более чем очевидно, что здесь им больше делать нечего, по крайней мере в этот раз. Лысый смиренно сложил на груди руки, а трое других поспешили к оглушенному, подхватили его подмышки и засеменили к выходу. Едва владеющий собой Федерико буквально наступал им на пятки.
— Диас, проследи, чтобы этот мошенник не очнулся на территории замка, — крикнул им вслед Жан.
— Тогда я его убью, возьму грех на душу, не будь я Федерико Диас! — огрызнулся управляющий, даже не обернувшись.
Жан удовлетворенно кивнул и, заметно успокоенный, развернулся к Марианне. Во влажных глазах девушки читалась такая боль, огорчение... любовь, что сердце Жана заныло, он раскрыл объятия, и Марианна с облегчением упала ему на грудь. Она обняла его крепко-крепко, зарылась лицом в воротник и заплакала. Жан стал нежно гладить ее волосы, невольно припомнив другую похожую сцену, как уже однажды он также успокаивал ее, после того, как Антуан с горяча обидел ее, и было в этих двух случаях нечто общее, оба раза Марианне приходилось расставаться с приятными иллюзиями и раскаиваться за содеянное.
— Ну тише, тише! Я никому не дам тебя обидеть!!! Я рядом! — едва слышно зашептал Жан ей на ушко.
Марианна расслышала эти его слова и резко вскинула голову:
— Жан, милый, любимый, дорогой! Прости меня!!!
— Помилуй, за что?! Тебе не за что извиняться! Эти негодяи...
— Я едва не оттолкнула тебя от себя! Прости! И не покидай меня! Я без тебя не смогу!..
— Я без тебя тоже... — голос Жана дрогнул. Марианна замерла, в изнеможении прикрыла глаза, Жан почувствовал непреодолимое желание поцеловать ее, и он непременно сделал бы это, тем более что желание это было взаимным, но именно в этот момент вдруг раздался громоподобный голос вернувшегося Федерико.
— Все, эта воронья стая улетела, черт бы их побрал!
Жан и Марианна вздрогнули и отпрянули друг от друга, но их минутное единение все же не осталось незамеченным. Федерико нисколько не смутился своего вмешательства. Он бодро подошел к молодым и с непередаваемой отеческой теплотой в голосе произнес:
— Сеньорита Марианна, поверьте старому Диасу, на всем белом свете вы не могли найти лучшего мужа, чем сеньор Жан. Держитесь его и выстоите! Я знаю, что говорю!
Жан смущенно отвел глаза, а Марианна благодарно улыбнулась Федерико. Она знала, сердцем знала, как он прав.
— Его нигде нет, отец! — вдруг раздался голос Диего.
— Кого? Анри?! — догадался Жан, разворачиваясь навстречу вошедшему.
— Да, отец велел найти его, негоже, если молодой хозяин будет не в курсе того, что здесь происходит. Так вот, его нигде нет!
— Ищи лучше! Эти трое сегодня все утро друг от друга прятались, — усмехнулся Федерико, — Проверь каждый угол.
— Отец, я отвечаю за свои слова, — обиделся Диего, — Его нет в замке, голову даю на отсечение!
— Что?! — глаза Марианны в миг высохли, — Этого не может быть! Он дал слово, что не покинет замка, не предупредив нас!!!
— И, тем не менее, ни словом, ни запиской он никому не дал знать куда делся, — твердо заявил Диего, — Но что мне еще меньше нравится, так это то, что стража не выпускала его из замка!
— Если бы Анри взбрело в голову уйти, ваша стража не стала бы для него препятствием, — возразил Жан, но в душу его уже закралось сильнейшее беспокойство, — Но я согласен с Марианной, он бы не стал так просто исчезать! Он слово дал…
— Извините... — робкий девичий голосов все же смог обратить на себя внимание. На пороге залы стояла совсем юная девушка-подросток по лицу которой без труда можно было догадаться, что это скорее всего дочь Диего.
— Что тебе нужно, Ани? — Диего грозно развернулся к дочери, и стало ясно, что если бы не что-то важное, девушка ни в жизнь не отважилась вмешаться в разговор сеньоров. Сильнейшее волнение и смущение лишали девушку дара речи, было видно, у нее едва хватало сил удержаться от искушения убежать отсюда что есть мочи.
— Говори же, Ани! — потребовал в свою очередь дед, — Говори, или испарись!
— Сеньор Анри...
— Что сеньор Анри? — Жан подался вперед.
— Его выкрали.
— Это как это выкрали? Он не вещь какая-нибудь! — возмутилась Марианна.
— Ты что-то видела? Рассказывай! — потребовал Жан. Он подошел к девушке, крепко взял ее за плечи и чуть присел, что позволило ему смотреть ей прямо в глаза, — Ну же?!
Ани с трудом сглотнула, но заговорила уже уверенней:
— Он сидел на камне в нижнем ярусе сада, когда его подстрелили из арбалета.
— Что?! — Марианна взвилась, словно ее укусила кобра.
Жан осадил ее резким взглядом и снова обратился к Ани:
— И?..
— Это была маленькая стрела. Такая не может убить. Она попала ему в ключицу. Видно она была отравленная. Он вскочил и почти тут же упал без чувств. Тогда появились двое людей отца Доменика, его тупоголовый верзила и еще один. Они засунули сеньора в мешок, верзила взял его... Я проследила, они кинули его на телегу, на которой сегодня привезли овощи, и увезли.
Марианна от ужаса перестала дышать.
— Почему ты раньше мне это не сказала?!! — вскипел Диего.
— Я хотела... Я искала тебя... Но сначала на меня обрушилась мама, потом... Но ведь я все же здесь... Сеньор жив! Его усыпили! Я четко слышала, как они сказали, что до приезда он не должен очнуться, — скороговоркой залепетала Ани.
— До приезда куда? — уточнил Жан.
— Не знаю...
— В приход Доменика, думаю, — отрезал Федерико, — Когда они покинули замок?
— Ну... До возвращения конюхов.
— Это значит уже полтора часа назад! Где тебя это время черти носили! — разгневался Диего.
— Они уже у Доменика, — подытожил Федерико, — Ладно, Ани, испарись.
Ани не заставила себя упрашивать.
— Вот ведь. Влюбилась в сеньора. Велел я ей не попадаться ему на глаза, а оно и к лучшему. Не выследи она его, кто знает, когда бы мы узнали, куда он делся, — горько усмехнулся Диего, проводив дочку взглядом, после чего развернулся к отцу, и они поняли друг друга. Жан чувствовал, что ему не хватает информации, и долго пребывать в неведении он не собирался.
— У нас есть силы забрать Анри у Доменика? — спросил он в лоб.
Федерико сощурился:
— Мне потребуется время, чтобы собрать необходимых два десятка бойцов, это необходимый минимум, без этого туда соваться бесполезно.
— Да что вы такое говорите?! — взорвалась Марианна, — Вы говорите об отце Доменике, или я что-то не так поняла?! Зачем ему Анри, и тем более зачем нам против него армия?!
Федерико сокрушенно повел головой, но ответил за него Диего:
— Ах, сеньорита, вас давно здесь не было, да и когда вы были здесь, прежде ваша бабушка, потом дядя, да, барон, не удивляйтесь, они каждый в свою очередь оберегали вас от жестокой правды этих мест. Мы, — Диего покосился на отца, — мы почти уверены, что монахи давно положили глаз на ваши владения, а Доменик с ними, хоть с виду и стоит особняком. А с недавних пор дела Доменика резко улучшились, говорят, он собрался перейти в епархию епископа Мадрида, но этому предшествовало его воцарение здесь, именно воцарение, это уже давно не тот отец Доменик, который крестил вас. Он темная лошадка, кроткий монах, превративший свою церковь в бастион, укрепленный не хуже многих замков, набрал себе прислужников, тупых и сильных как волы.
— Диего, ты говоришь о Доменике?! — отказывалась верить его словам Марианна.
— Анри прибрал Доменик. Вас, сеньорита, должен был забрать монастырь. Только вас, сеньор Жан, эти негодяи не приняли в расчет, — подытожил Федерико.
Жан рассеянно кивнул.
— О чем ты размышляешь? Жан, не молчи! — Марианна не находила себе места. Казалось весь мир восстал против нее и ее брата. Привычные с детства черты родного дома вдруг превратились в пугающее болото. Монахи, парализующие волю… Доменик в арбалетами... — Жан?!
Жан кивнул. Его взгляд прояснился. Он принял решение.
— Марианна, — Жан взял девушку за руку и сковал ее взглядом своих синих глаз, — Я все же осмелюсь еще раз просить тебя довериться мне, беспрекословно довериться! Обещай, что сделаешь все, о чем я тебя попрошу!
— Да, обещаю! — поспешила ответить Марианна.
— Я очень серьезно. Ты не станешь противиться мне, как бы то тебе не хотелось. Ты придержишь свое мнение до того момента, когда все закончится. Обещай! Я прошу очень много, но это важно! У меня нет времени все тебе объяснить сейчас. Ну так?
Марианна почувствовала, что Жан просит ее принять действительно очень важное решение, и...
— Да, обещаю.
Жан трепетно коснулся губами руки Марианны, но уже в следующий миг он был готов к действиям.
— Федерико, найди двух крепких парней, способных при случае обнажить шпаги, они проводят меня и Марианну в Васкос.
— К барону?! — отпрянула Марианна.
— Да, — твердо ответил Жан, но тут же смягчился, — У нас нет времени собирать армию, значит надо использовать уже готовую.
— Мы с Диего сами поедем с вами, — решительно заявил Федерико. Диего уже мчался готовить коней.
Марианна отказывалась верить в реальность происходящего, словно через пелену тумана она наблюдала за тем, как Жан принял из рук Федерико шпагу, рассовал за пояс, в сапоги ножи, кто-то из горничных уже принес для них плащи...
— Жан… Ты уверен?.. — решилась уточнить Марианна.
— Да, — твердо отрезал Жан.
| 
