— Почему вы, сударыня, не скажете им, что и вы едва не угодили в расставленные этим англикашкой сети?! — не выдержал Варрен, — Этот дьявол отменно знает свое дело, а я на мирной жизни порядком заржавел. Должен признаться, держать круговую охрану очень не просто, тем более сейчас, когда люди нужны в полях.

                — Но Варрен смог это сделать, — дружески поддержала его Эмилия, — Он не дал Рону возможности перейти мне дорогу, он смог вовремя прийти на помощь к вам.

                — Но первой вас заметила именно маркиза! — поспешил перебить ее Варрен.

                — Так это вы, звали нас, Эмилия? — спросил Жан.

                — Так вы меня заметили? — удивилась Эмилия.

                — Мы видели загадочного всадника, махавшего нам рукой, но, признаться, не поняли вашего предостережения.

— Маркиза увидела вас и дала нам знать. Но вы, господа, славные вояки! Если бы не ваше мастерство, наше вмешательство было бы уже бесполезно. Вы достойные сыновья своих отцов!

                Жан и Анри смущенно переглянулись.

                — Как и Эжен с Виктором... — ни на кого не глядя, добавила Эмилия, — Но все говорит за то, что пока удача не очень улыбается вам, господа. Слава Богу, хоть совсем не отвернулась.

                — Как вас понять, Эмилия? Договаривайте! — потребовала Марианна, почувствовав в словах маркизы зловещий подтекст.

                Эмилия медленно развернулась к графине (как же эта медлительность раздражала Марианну), взглядом как бы оценила, насколько повелителен был тон Марианны, и не нанесет ли подчинение ему большого урона ее, Эмилии, самолюбию, и, наконец, соизволила объясниться:

                — Что ж, я скажу, но прошу разрешения потом напомнить вам, что я делаю это по вашей просьбе. Допускаю, что сейчас моя осведомленность насторожит вас, и поэтому сразу хочу объяснить ее источник: все, что я знаю, я знаю от Эжена, он мне абсолютно доверял. Так вот, Жан, вам известно, сколько раз вы уже разминулись со своим отцом, с возможностью вернуться домой? Впервые это случилось в замке Бетенгтон, вы покинули замок всего лишь за какой-то час до его туда приезда. Граф приехал туда за вами, приехал сразу, как узнал правду о сыне герцога Бетенгтона от случайно повстречавшегося Антуану в Портсмуте Генриха Рая, вашего с Анри учителя и воспитателя. Тогда герцог мастерски разыграл умирающего, и рука графа не поднялась для того, чтобы совершить надлежащее возмездие. Далее, в Портсмуте именно Антуан нашел тот трактир, напротив которого вы спасли мадемуазель Марианну. Трактирщик все им рассказал. Потом Гавр, хотя нет, там вы столкнулись, пожалуй, только с Антуаном, впрочем, нет, Генрих Рай, приведший Антуану помощь, уверен, что видел в ночи именно вас. Ладно, теперь Руан. Помните, Жан, как спасаясь бегством из плена герцога, вы натолкнулись на какую-то карету и в пылу едва не опрокинули ее? В ней ехал раненный в Гавре Антуан, а с ним Генрих Рай. Рай успел вас разглядеть, но не успел остановить, а потом возник герцог, и Раю самому пришлось спасаться бегством. Так Антуан попал в сети герцога…

— Что-то не так, — перебил ее Анри, — Учитель не бросил бы раненного Антуана на произвол герцога!

                — Ваш учитель трезво рассудил, что он будет более полезен Антуану живым, а не мертвым, тем более, что по Раю сразу же начали полить из пистолетов, — легко парировала этот выпад Эмилия и уже продолжала, — И, наконец... Да, в конце концов, вы стремительно покинули Руан, увезя с собой и своих друзей, а уже на следующий день в Руан вернулся Рай и привез с собой графа де Ла Гана. Вы опять разминулись со своим отцом, теперь на несколько большее число часов... К тому моменту герцога уже тоже не было в городе, оставался только барон, с ним-то граф и имел беседу. Узнав, что граф не убил барона, признаюсь, я была даже разочарована, но потом мне рассказали и еще кое-что, из чего стало ясно, что граф сделал даже больше, он буквально раздавил барона. Я сама не видела, как барон уезжал, но говорят, что он был почти сед, ужасно подавлен. Руан покидал глубокий старик, живой труп.

                Марианна и Анри невольно переглянулись. Анри отказывался верить:

                — Ну да, один разговор, и граф напрочь отбил у барона жажду нашей смерти?

                — Точнее жажду самому жить, — поправила его Эмилия.

                — Это одно и то же, — тихо заметил Жан, — У барона нет наследников. Если ему нужны владения Монсаров, то для себя, но если он сам себе стал не нужен... Мы правильно вас поняли, Эмилия?

                Эмилия неопределенно повела плечами:

                — Я сказала только то, сказала. Барон уехал... Точнее его слуга Карлос увез его в Испанию, больше я о нем ничего не слышала. Граф и Рай тоже покинули Руан, и с тех пор этот город опять вернулся к своей размеренной жизни. Теперь ваша, Анри, встреча с графиней, и снова вы, если так можно сказать, разминулись. В этом уже угадывается какая-то закономерность!

                В столовой воцарилось тяжелое молчание. Каждый по-своему усваивал услышанное. Жан вдруг остро ощутил правоту слов Эмилии, что-то свыше не пускает его домой! Анри силился представить, какую управу граф нашел на барона.

Марианна дивилась действительно очень большой осведомленности Эмилии, если Эжен настолько ей доверял, то может быть она, Марианна, не права, так отстраняясь от этой девушки, в конце-то концов Эмилия действительно активно участвовала в их недавнем спасении. Но тут же внутренний голос Марианны встал на дыбы: “Может быть, она и не враг, не враг нам в прошлом, но что еще принесет нам будущее? Она Рельгро! Она сестра своего брата, человека, ставшего мужем Анны, девушки, которую так любит Анри! Она была влюблена в Эжена, и уже это не может быть для меня безопасным. Нет, до дружбы нам далеко!”

Варрен, вдруг узнавший, что же произошло, еще не все, но и то очень много для первого раза, сейчас тщательно прокручивал в своей памяти каждое слово Эмилии, сопоставлял с уже ранее услышанным, и слова графа “Над моей семьей собираются тучи” стали казаться ему еще очень мягкими: “Гроза не собирается, а уже разразилась во всю мощь!”

                Эмилия же тем временем набралась терпения и вернулась к забытой еде.

                Молчание нарушил Варрен:

— Что же вы, господа, намерены теперь делать?

                Этот вопрос словно вывел всех из оцепенения. Жан поднял на Варрен глаза, и тот сообразил, что до сознания его молодого хозяина не дошел смысл его вопроса. И тогда Варрен решил начать разговор с другой стороны:

— Простите, сейчас вы упомянули и Виктора. Это значит, что и четвертый сын графа нашелся?

                Жан неопределенно повел плечом:

                — Я бы так не сказал. Какое-то время они с Эженом были неразлучны, но потом их пути разошлись… Но мне кажется, вы спросили о другом?

                — Да… Я только осмелился спросить, каковы теперь ваши планы?

                — Планы? — Жан медленно обвел глазами Анри и Марианну, и на губах его заиграла таинственная улыбка, — А ведь это очень своевременный вопрос, вы не находите, друзья?

                — Постойте, господа,  — Эмилия вдруг гордо вскинула голову, — Не хочу, чтобы вы сейчас сделали то, о чем потом станете жалеть. Я Рельгро, и вы не обязаны поверять меня в свои дела. Будет лучше, честнее, если я на время оставлю вас.

                Марианна едва не выронила ложку. Заметившая это Эмилия твердым кивком подтвердила решимость своего намерения. На протяжении всего вечера она почти физически чувствовала на себе взгляд Марианны, и терпению ее пришел конец, либо кавалеры этой наглой испанки положат этому конец, либо она, маркиза де Рельгро, считает свое здесь дальнейшее присутствие неуместным.

                Жан понял ее замешательство, кинул укоризненный взгляд на Марианну и поспешил возразить:

                — Эмилия, думаю, я выражу общее мнение, мы гордимся вашей дружбой. Мы далеки от мысли ставить вам в вину проделки вашего брата и судьбы-злодейки. Ваши действия и доверие, которым вас одарил Эжен, что может служить лучшей рекомендацией? Мы не намерены делать из наших планов секретов от вас и Жан-Пьера.

                Эмилия, тронутая этими словами до глубины души, почувствовал глубокое удовлетворение, именно это она хотела услышать. Анри был полностью согласен в Жаном. Марианна тоже не стала возражать, хотя и не испытывала никакого желания откровенничать с “новой подругой”. “Она любила Эжена. Вот в чем причина ее такого интереса к нам, особенно к Жану! И как же мастерски она заставила попросить себя остаться! Мне хорошо знакома такая порода женщин... Черт побери, может быть, я всего лишь ревную? Я ревную?!”

                — Жан, ты так говоришь, словно уже решил, что нам делать дальше, — рассмеялся Анри.

                — У меня есть идея, — хитро сощурился Жан.

                — Интересно какая?

                — Если вы намерены проехать по другим поместьям графа, то очень советую быть готовыми встретить и там подобную встречу, — заметил Варрен, — Имение Гурье ничем не примечательно по сравнению с остальными, поэтому резонно предположить, что и там может быть засада. Мне очень тяжело это говорить, поймите меня правильно… О, если бы граф знал, что здесь происходит!

                — Скоро узнает, я уверен. Они с учителем сила! — весело рассмеялся Жан, — Но, думаю, маркиза права, еще не пришло время нам встретиться. Вы только посмотрите, уже в который раз мы расходимся с ним, Портсмут, Гавр, Руан… Потому я предлагаю не перечить судьбе, и сделать то, чего от нас меньше всего ждут.

                — Ну-ну, в Испанию поехать… — рассмеялся Анри.

                — Точно!

                — Что?! Ты серьезно?!! — улыбка в миг слетела с лица Анри, — Жан, я тебя правильно понял?

                — Правильно. Ты уже крепко стоишь на ногах, не пора ли повидать твоего дядю? Тебе еще предстоит быть признанным сыном графа де Монсара, а все возможные доказательства этого там, в Испании.

                Анри начал осознавать слова Жана, и с каждой секундой идея эта казалась ему все более заманчивой. Он посмотрел на сестру и, увидев тот же огонь в ее глазах, просиял:

                — А ведь верно! Пора из мышек превратиться в кошек! Жан, ты гений! Испания! Верно.

                — Я смотрю, безумие в крови Лаганов, — невесело заметила Эмилия, она не спешила разделить их порыв, — Вы и правда решили бросить вызов барону? Поехать туда втроем?

                — Да, почему нет? — было видно, Жан принял решение.

                — Что ж, может быть оно и верно. Я ни раз была свидетелем того, как ваши братья, Жан, Виктор и Эжен, превращали невозможное в возможное. Похоже это ваш семейный дар…