Виктор решил начать с Фила. Еще за ужином он позаботился о том, чтобы создать у Фила дремотное состояние, незаметно подсыпав ему снотворное. И правда, когда Виктор с тихим шелестом открыл дверь в комнату Фила, тот уже почти спал, но бывалый вояка отреагировал даже на столь незначительный шум и, увидев, как вдруг разверзлась, стена и из нее вышел Эжен, совсем потерял сон. Он в ужасе замер, казалось, прирос к кровати. Виктор тоже не двигался, а стена за ним тем временем тихо закрылась.
— Ну, здравствуй, Фил, — Виктор заговорил по-французски тихо, но очень вкрадчиво.
Фил вдруг вспомнил, чему его учили в детстве, и поспешил перекрестить Виктора. Тот беззвучно рассмеялся.
— Спасибо. Теперь ты видишь, я не от дьявола.
— Что тебе надо? — наконец выдавил из себя Фил.
— Уничтожить герцога, — просто ответил Виктор, — Герцога и тех, кто ему помогает.
Фил весь напрягся. Виктор вновь стал серьезнее.
— Герцог лишил мое детство родительского тепла, нищим послал бродить по миру. Прошло больше двадцати лет, а он продолжат лишать мою семью спокойного сна. Согласись, это не может продолжаться вечно. Я обещал устроить ему веселую жизнь, и я это сделаю. Для начала я сведу с ума его гвардию. Тех же, кто не согласится уйти от него по-хорошему, я просто убью.
Фил еще больше поджался.
— Не бойся, пока не бойся меня, Фил. Я пришел сказать, что ты записан в число тех, кто умрет не первым.
Взгляд Фила остановился, но уже через миг он горько усмехнулся.
— Ну да, бояться нечего. Значит, мне отказано в возможности просто уйти.
— У тебя всегда есть такая возможность, но ты не воспользуешься ею, потому что никогда не бегаешь от проблем. Мне теперь хорошо видно, кто есть кто, и кому что уготовано. Я лишь орудие вашей судьбы. И там предрешено, что тебе пока не стоит меня бояться, потому что ты умрешь только после Глена, а он пока жив, — Виктор невесело усмехнулся, — Так что береги его как себя.
— Его бережет Маги, — Фил сощурился.
— Да-да, Маги... Знаю, знаю, это тебе она должна быть благодарна за то, что оказалась втянута в эту грязную историю. Молчи! Я знаю, она с радостью приняла твое предложение приехать сюда, и тем самым поставила себя на грань. Можешь передать Глену, если она станет слишком мешать, ей придется уснуть надолго.
— Слова, слова... — Фил попытался подняться на ноги, но те отказывались его слушаться, снотворное давало о себе знать, но для самого Фила причина такой слабости была непонятна, а потому и пугающей. Ему пришлось отказаться от мысли встать, прямо сидеть тоже было не просто, — Эжен... я не верю в призраков… Докажи, что ты Эжен.
— Как доказать? Что ты хочешь услышать?
Фил хитро сощурился. Ему припомнилось как Маги получила из рук Эжена кусок пирога, тот кусок, который растопил сердце девушки. Он видел это собственным глазами, так как тогда именно ему было поручено подсматривать за “гостем”.
— Ведь и ты был другом Маги, не так ли?
— Она милая девушка, спорить глупо.
— Тогда скажи, что между вами произошло, когда ты впервые оказался в доме маркиза де Рельгро.
Брови Виктора удивленно изогнулись: “Прости, а тебе это откуда знать?! Тебя там не было! Значит, ты подсматривал за нами! Достойный слуга своего господина”.
— Что ж, изволь, я угостил девочку пирогом, а она отплатила мне тем, что назвала имя своего хозяина. Ты удовлетворен?
Фил открыто читал в глазах Виктора презрение, от чего у него побежали мурашки по спине. Он больше был не в силах смотреть в эти синие глаза.
— Убивать ты меня не собираешься, это я понял. Тогда что тебе от меня надо?
— Я не привык стрелять в спину. Теперь я тебя предупредил, считай, дал шанс. Когда вокруг тебя начнется хаос, начнут исчезать, погибать, сходить с ума твои подопечные и друзья, знай, у тебя есть шанс спасти тех из них, кого ты уведешь прочь от герцога. Нет, тогда считай их жизни на своей совести. Это касается всех.
— Так уж и всех? Ты пытаешься сказать, что и после смерти не изменил своим принципам. Тогда твоя рука не поднимется на Маги, не так ли?
— Есть масса способов решить эту проблему.
— Но...
— Заболев Гленом, она предала меня, если я вообще был для нее чем-либо. Нет, тут бесполезно взывать к моей совести. Ты помнишь, мой брат Виктор погиб годом раньше меня? Так вот, мы с Виктором решительно намерены дать Жану возможность продлить род Лаганов, и возможности для этого у нас есть.
— А Антуану?
— Антуан уже в аду, — холодно отрезал Виктор.
Фила неудержимо клонило в сон. Чтобы не свалиться ему пришлось тяжело опираться на обе руки. Но голова его еще соображала, и он снова схватился за соломинку.
— Я верно тебя понял, ты взялся за нас вместе с Виктором? Так почему его сейчас нет рядом с тобой?
Виктор сощурился.
— В данный момент, он держит в оцепенении обитателей соседней комнаты.
Фил понял, что речь идет о Глене и Маги, и невольно повернулся в сторону закрытой дырки. В тот же миг ему на голову свалился его же сапог. Подлетевший Виктор поспешил углубить насильственный сон несчастного Фила.

Виктор уже успел навести фурор еще в двух частях замка, до смерти перепугав гвардейцев герцога, и уже возвращался к своей комнате, когда за ближайшим поворотом увидел свет маленького факела. Его сердце оборвалось. Да, ему не удалось разминуться с герцогом.
Виктор отпрянул назад, но герцог успел заметить отблеск его свечи.
— Стой! — зашипел герцог.
Но Виктору не очень хотелось встречаться с герцогом лицом к лицу в этом узком месте, и он прибавил шагу. Где-то впереди, за вторым поворотом, был ход в довольно большой зал, зал в подземелье. Виктор направился прямо туда. Скоро пришлось перейти на бег. Приободренный тем, что призрак его явно боится, герцог не отставал. Виктор уже давно задул свою свечу и сунул ее в карман. Света от факела герцога вполне хватало.
Виктор влетел в долгожданный зал, сразу метнулся влево и тут, запнувшись о какой-то выступ, рухнул на пол. Он еще не успел сообразить, что произошло, как проход за ним с грохотом закрылся, едва не придавив герцога. Виктора окутал мрак.
Юноше показалось, что он в миг ослеп. Он с силой протер глаза . Нет, кромешный мрак! Откуда-то издалека, словно с другого света, до слуха Виктора донеслась крепкая брань герцога. Скоро не осталось никакого сомнения, для герцога случившееся тоже явилось полной неожиданностью.
— Теперь надо выяснить, кому из нас повезло больше, — мысленно усмехнулся Виктор.
Было ясно, что герцог изо всех сил пытается открыть дверь, об этом красноречиво говорили страшной силы удары. Виктор невольно рассмеялся.
— Похоже, милорд, в деле запугивания обитателей замка вы решили попотеть за двоих. Флаг вам в руки!
Удары усиливались, что говорило о том, что герцог уже близок к отчаянию. Он совсем не задумывался о том, что этот шум способен поднять на ноги весь замок, главное — достать своего врага. Но удача отвернулась от него. Его бесила уже одна мысль, что “призрак” знает секреты лабиринта лучше его. Знал бы он, в каком замешательстве пребывал в этот момент “призрак”.
Возблагодарив Господа за удачное падение, голова, руки, ноги целы, Виктор решил попробовать зажечь свою свечу. Нащупать ее за пазухой, достать огниво труда не представило, и уже через минуту в руке Виктора загорелся спасительный огонек. Можно оглядеться.
Он сидел на полу, мощенном гигантскими мраморными плитами. Света не хватало, чтобы пробить мрак и осветить потолок или хотя бы противоположную стену. Да, это был именно тот зал, где Виктор намеривался дать герцогу решающую битву. Осознание того, что и эта возможность накрылась, наполнила сердце молодого война горечью. Судя по все еще не смолкающим ударам, герцог полностью разделял его чувство.
Виктору еще предстояло поучиться настойчивости у герцога. Все еще тешась надеждой открыть дверь, в раз превратившуюся в глухую стену, герцог тщательно простукивал камень за камнем. В любой момент тайна могла раскрыться, и их шпаги скрестились бы. Понимая это, Виктор решил лучше осветить залу. Еще раньше он нашел здесь в нише противоположной стены несколько сухих факелов. Оказалось, все здесь уже было приготовлено. Зажечь эти факела и вставить в специальные петли на колоннах — дело одной минуты. Стало светло, и Виктор получил возможность оглядеться.
Мрачное место. Что видели эти стены? Что они скрывают здесь, под тяжестью мрака времени?
На минуту Виктор погрузился в небытие. Старинные доспехи грозной армией стояли на страже покоя этого места. Воинственные гобелены и знамена тяжело хранили в своих складках пыль всех дорог мира, а тяжелый свод, казалось, должен непременно раздавить непрошенного гостя. Виктор содрогнулся всем телом. Но удары герцога вновь вернули молодого человека к действительности. Герцог продолжал требовать встречи, и Виктор вдруг испытал страстное желание помочь ему. Здесь, сейчас они должны раз и навсегда положить конец их взаимной ненависти.
Оказавшись у столь гостеприимной двери, Виктор вновь обернулся. Да, здесь, у стены, гораздо спокойнее и, если так можно выразиться, уютнее. Но оставаться здесь навечно совсем не хотелось. Одного взгляда на дверь хватило, чтобы понять, что просто так вытолкать ее не под силу даже циклопу. Надо искать потайной замок. Тогда Виктор тоже принялся прощупывать, простукивать ближайшие стены. Он старался делать это потише, чтобы герцог не догадался, что его противник в ловушке. Но шли долгие минуты, может быть даже часы, и ничего.
Наконец Виктор в изнеможении опустился на пол. Он заметил, что чуть раньше герцог тоже стих. Что же дальше?
— Да, такому склепу позавидует любой король, — подвел черту Виктор.
Эта дверь закрыта наглухо. Конечно, через каждые полтора метра по периметру зала куда-то в никуда уходили такие же ходы, но их было десять только в одной стене, и еще прежде Виктор пробовал пройти по нескольким из них. Ему тогда удалось вернуться только благодаря клубку ниток, к помощи которого он тогда благоразумно прибегнул. Сейчас у него не было клубка и не было времени. Он не знал, сколько времени он находится здесь, но в любом случае скоро или уже очень скоро рассветет. Замок забурлит, обнаружится исчезновение Глена, бедной Маги придется в оправдание сочинить какую-нибудь небылицу, если конечно, еще прежде она не скончается от переживаний за него. Маги, бедная Маги... Виктор встряхнул головой. Нет. Нет времени изучать эти лабиринты, надо уйти так, как пришел. Это дверь, а, значит, она должна открываться. “Как я ее закрыл?! Как?! — напряженно соображал Виктор, — Как?! Запнулся... Да, будь оно не ладно! Но обо что?!”
Виктор стал судорожно оглядываться. Нет, пол совершенно ровный, не единого выступа. “Но я запнулся!” — это Виктор помнил более, чем отчетливо, — “И именно это закрыло дверь!” Сомнений быть не могло. Виктор почти лег и стал изучать каждый камушек, каждую щель. И его терпение, наконец, было вознаграждено! Неожиданно камень под левой рукой качнулся. Ощутив это движение, Виктор инстинктивно обернулся к двери, ожидая в открывшемся проеме увидеть искривленное яростью лицо герцога, но ничего подобного не случилось. Тогда Виктор аккуратно ножом поддел камень, и вынул его. Свет факела тут же нырнул в образовавшуюся нишу и вырвал из темноты туго скрученный рулон бумаги. Виктор с замирающим сердцем взял этот сверток и положил рядом на пол. Все, в остальном ниша пуста. Виктор стал пристальнее осматривать стенки нишу и скоро обнаружил, что ее стенки могут качаться и уходить вниз.
— Вот оно! Рычаги!!! — Виктор не сдержал вздоха облегчения. Было ясно, одна из комбинаций надавливаний на эти рычаги обязательно откроет эту злосчастную дверь. Но тут его взгляд упал на прежде вынутый сверток бумаги. Решение пришло само собой. Руки Виктора протянулись к свертку, и ленточка, стягивающая сверток, упала на пол. Было видно, бумаги эти оставлены здесь не один десяток лет назад, об этом говорила их ветхость, но развернуть их все же удалось, и Виктор увидел жесткий почерк неизвестного писателя. Первым в руки Виктора попало письмо, страшное содержание которого заставило «призрака» содрогнуться:

“Дорогой мой сын, надеюсь, ты все же не последний из Гейсборо! Эти бумаги подтверждают твои права на обладание землями, простирающимися сейчас над твоей головой, этим замком, и еще многими богатствами, хранящимися в наших фамильных тайниках. Это все, что я еще могу для тебя сделать. Прости своего несчастного отца, так и не сумевшего отстоять твои права при своей жизни. Через несколько часов я умру, умру в безвестности, бесправный, разоренный... Но прежде, чем окончательно проститься с тобой, я должен тебе рассказать, правда, кратко, как все сложилось так печально. Вся моя семья, начиная с твоего деда и кончая тобой, стала жертвами интриги Бенедикта Барнса, моего незаконно рожденного брата. Я благодарю небеса за то, что они надоумили меня прежде, чем выступить против этого дьявола, спрятать тебя от его глаз в семье моего верного друга, о котором не знает практически ни один из моих английских друзей. Я просил его, если я не вернусь, воспитать тебя, как своего сына, и посвятить тебя в кошмар твоего происхождения не раньше, чем тебе исполнится двадцать лет, тогда, я очень надеюсь, ты сможешь понять и принять это. Я, Артур Гай Гейсборо, завещаю все, что у меня осталось, честь, совесть и эти документы, а с ними все права тебе, единственному на сегодня законному, но подло обобранному прямому потомку Редженальда Гай Гейсборо, моего отца. Сын мой, Генрих Гай Гейсборо, знай, я всегда с тобой и верю, ты вернешь себе свое, это твой долг перед лицом наших предков. Об одном только заклинаю, сделай это, не проливая крови потомков Барнса, иначе ты ввергнешь свою семью в пучину проклятья Терезы еще на пять поколений вперед. Я говорю прежде всего о сыне Бенедикта Карле-Бенедикте (он младше тебя на два года). Уверен, он займет место отца и станет незаконным официально признанным герцогом Бетенгтоном, возможно, у него появится сын. Душа моя взывает ко мщению, но разум заставляет просить тебя, не окропи свои руки их кровью, они вернут тебе твое по доброй воле. У вас будет на это шанс, единственный шанс на все семь проклятых поколений рода Гейсборо. Иначе вы обречены. Так предсказала Кхерна. Я отказался смириться, принять ее предсказание и попытался сам что-то исправить. Видно от судьбы не уйдешь. Теперь, когда я вижу, как верно она видит будущее, заклинаю тебя, не оступись, выполни ею предсказанное. Бесконечно любящий тебя твой отец
Артур Гай Гейсборо,
Герцог Бетенгтон”.

“ГЕРЦОГ БЕТЕНГТОН!” — эхом отозвалось в голове Виктора, “Артур Гай Гейсборо. ГЕЙСБОРО! Где я слышал это имя? Ну да, герцог один из Гейсборо! Как его полное имя? Карл-Бенедикт Гай Гейсборо герцог Бетенгтон!!! Да, черт побери! Да!!! Значит, он является потомком Барнса, лжеГейсборо?! А настоящий последний Гейсборо где-то скитается по миру?! Очень может быть!!! Да... А я чуть было не поверил, что это я Гейсборо. Да, старик Артур верил, что это письмо прочтет его сын, а прочел я. Что ж теперь одно из двух, либо надежды покойного не сбылись, либо я найду его сына, кстати, одного достойного Генриха я знаю”. Мысль о Генрихе Рае очень позабавила Виктора, но он решил поразмыслить об этом позже, а пока поспешил бегло просмотреть бумаги. Да, среди этих документов было много более чем интересных, особенно порадовала Виктора подробнейшая схема лабиринта замка, карта окрестностей, и таинственное послание в нехитрых по строю, но слишком замысловатых по содержанию стихах. Каждое слово этой поэмы тут же словно каленым железом врезалось в его память. Написано это было опять же Артуром и обращено к сыну:

“Послание старой Кхерны, ведьмы герцогства Клар, знающей прошлое и предсказывающей будущее — здесь сказано, как ты, Генрих, вернешь себе свое. Надеюсь, ты поймешь ее лучше, чем я.

“Похоть, страсть и гибель замок разобьют,
Их пути сомкнутся, ненависть им друг.
Не осесть туману на земле чужой,
Не убить тумана дружною мечтой.
Ураган срывает с дерева плоды,
Ветви обрубает, души рвет в куски.
Желуди в полете. Клен в лесу родном.
Остров на болоте, граб и дуб на нем.
Две бескрылых птицы на камне и в воде.
Летом снег ложится, носится во мгле.
Пламень плесневеет, но водой омыт.
Тьмой надежде к миру путь почти открыт.
Утром ночь сменилась. Воронье летит.
Как гитару, песня сойку защитит.
В дождь ли, в лунном свете золото мелькнет.
Сталь конец положит, всех в одно сведет.
Песня вспомнит чудо и в туман нырнет,
Прошлое разбудит, льва в кулак возьмет.
Пятый плод поднимет тот кто обретет,
Остальные примут, рука руку жмет.
Каждому по паре, стаю свет зовет,
Пятым, умирая, снег печать сорвет.
Только через пламя, ад прошедших мук,
Все придет к началу без горя и разлук.”

“Разрази меня гром, если это все не важно для нас!” — Виктор чувствовал, как бешено колотится его сердце, — “Важно, очень важно!!! И именно поэтому это должно остаться здесь. Я приду за этим позже, либо меня опередит сын достойного Артура. А сейчас пора подумать о возращении. Бедняжка Маги и так должно быть натерпелась”.
Теперь предстояло только найти нужную комбинацию надавливаний на эти загадочные рычажки. Уже вторая попытка юноши нажать их привела к желаемому результату. Глухая стена вновь стала отрытым проходом! Герцога на пороге не оказалось.
“Вот и ладно. Сейчас совсем не до него”, — облегченно вздохнул Виктор и принялся наводить порядок. Предстояло затушить факела и, главное, спрятать в тайник найденную тайну. Камень, хранитель печали Артура Гай Гейсборо, встал на свое место, вновь чуть выступая из пола, и так заметен он был, что Виктор ужаснулся. Юноша попробовал наступить на камень. Нет. Стоит твердо. “Ну что же, стоял же он так прежде, и я прежде не обращал на него внимания. Да будет так. По крайней мере, потом не будет проблемы с его розысками”.
Все, все в порядке. Виктор еще раз бросил взгляд на несостоявшуюся могилу и, сменив факел на свечу, пустился в обратный путь.